Сыщики 45-го

Они увлеклись, за последним строением кто-то был. Мелькнула рука, выбросила предмет. Жар ударил в голову. Он схватил в охапку женщину, с которой, по стечению обстоятельств, пришлось работать, и с диким воплем «Ложись!» повалил ее на землю. Граната оказалась слабой, наступательной, и рванула так себе. Но осколки разлетелись исправно, один из них вонзился ему в бедро…

Боль была ослепительная, рвались мышцы, но сознания он не потерял. Алексей не выронил оружие, сумел приподняться, видел, как от строений в сторону свалок ковыляют двое. Он стрелял, закусив губу, кажется, попал в одного, но они пропали, съехали с вала. Стонала Рита, девушку тоже выгибало от боли.

– Что с тобой? – самому было тошно, но держался, контролировал себя.

– О, мы уже на «ты»… – стонала Рита. – Кажется, осколок в левое бедро попал…

– Какое совпадение… – Он еще находил в себе силы шутить. – Мне тоже попал в бедро, только в правое… Остальное в порядке?

– А этого мало? Только не говори, что это пустяки, что это маленькие осколки… Больно-то по-настоящему…

Это и было, черт возьми, по-настоящему! Надо же, как не подфартило. Он изворачивался, стаскивал с себя ремень, стягивал ей ногу выше раны. Она запыхтела, глаза полезли из орбит, слишком туго затянул. А какой смысл затягивать легко? Хоть немного остановить потерю крови…

– Капитан, сними с меня ремень… – кряхтела девушка. – Твою ногу тоже надо затянуть…

– Хочешь сказать, обменялись любезностями? – Он вырвал из ее штанов тонкий ремешок, стал обматывать свою конечность. Уже не так болело, они справятся! Осколки могли пойти и выше.

– Ты можешь передвигаться?

– Только мысленно… – простонала Рита. Потом распахнула глаза, точно очнулась, стала суетиться, куда-то поползла, подтягиваясь на руках. Он снова ее опередил, запрыгал на одной ноге, не думая о боли. Но как о ней не думать? Местность шла на понижение, внизу была свалка, там кто-то возился, стонал.

Но только Черкасов поднялся над косогором, вновь загремели выстрелы, пришлось упасть. Второй гранаты у упырей, кажется, не было. Подползала Рита, издавая берущие за душу звуки.

– Эй, внизу, вы еще живы? – спросил он.

Со свалки исходило гордое молчание. Алексей старался не шевелиться, чтобы не бередить рану. Это не Конышев в памятной яме – у них еще остались патроны. Но аналогия, как ни странно, просматривалась.

– Григорий Иванович, это вы? Да ладно, не скромничайте, все уже понятно…

– Ладно, раскусили… – выдавил Шабалин. – Легче стало, Алексей Макарович?

– Значительно легче. Вы ранены?

– Есть немного… И вам, похоже, досталось?

– Вашими молитвами. Ничего, буду жить. Моя спутница, к сожалению, скончалась… – Он выставил руку назад, чтобы Рита не возражала. Какой ни есть, а козырь. Она задумалась, стала тише дышать.

– Сочувствую, Алексей Макарович. Но не расстраивайтесь, она же из ГБ. Какое вам до нее дело?

– Вы правы, никакого. Может, сдадитесь?

– Нет, никак не можно… – Ранение у директора музея, похоже, было пустяковое, но неудобство доставляло. Он пытался смеяться. – Хотите взять, Алексей Макарович, приходите – забирайте. Вам ведь живые нужны, верно?

– Да, было бы недурно… Маша с вами? Мария, почему молчите, подайте голос.

Кажется, кто-то всхлипнул. У кого там глаза на мокром месте? Странно, он не чувствовал никакого расстройства. А вроде должен был.

– Неудачное у нас с вами свидание вышло, Маша, – посетовал он. – А я ведь, признаться, до последнего ни о чем таком не думал. Печально, чего уж там.

– Ах, вот в чем дело, – прошептала за спиной Рита. – Он на свидание, оказывается, ходил. Тоже мне, герой-любовник… – и замолчала, когда в испачканную физиономию уперся кулак.

– Григорий Иванович, застрелите меня… – услышал Алексей сдавленный шепот. – Вы же понимаете, что все кончено, я больше не могу… Без меня у вас будут шансы…

– Замолчи, – процедил Шабалин.

– Я вас очень прошу, пожалуйста… Сама не могу, рука прострелена, а вторую не чувствую…

Несколько секунд продолжалось драматическое молчание, потом прогремел одиночный выстрел. Словно икнул кто-то. Алексей поморщился. Нет, лучше не думать…

– Только в себя не стреляйте, Григорий Иванович, – попросил он. – А то взяли моду… Не забывайте, что жизнь прекрасна и удивительна.

– Вы сейчас издеваетесь? – проворчал Шабалин. – Чем это, интересно, ваши шансы лучше моих?

– Ко мне подкрепление придет, а к вам – нет.

– Где же оно, ваше подкрепление?

Алексей насторожился. Шабалин пытался ползти, но недолго, застонал, стал переворачиваться. Алексей медленно поднимался. Рано – грохнул выстрел, опять пришлось вкусить родной землицы.

Шабалин с надрывом засмеялся. Алексей покосился через плечо. Рахимович отползала вправо, выразительно сверкая глазами. Кажется, он понял, что она хочет сделать: отползти подальше, съехать вниз, подобраться к злодею с фланга…