Сыщики. Король воров

— Пока вы им пользуетесь, он тоже использует вас, подзаряжается, словно от гальванического элемента. И постепенно изменяет. Сначала просто меняют цвет глаза — вот как у вас. Но чем дольше используется предмет, чем чаще владелец прибегает к его помощи, тем сильнее его влияние. Сперва это просто усталость, затем разбитость, потом приходят всякие хвори, а там не за горами и могила. Поэтому больше одного предмета иметь очень опасно — высосут вмиг.

— Разные глаза! — воскликнул Ричард с беззаботностью молодости, не придав значения словам о болезнях. — Вы слышите, Стил! Все сходится! Крабб говорил о разноцветных глазах — это были глаза его хозяина!

— Не забывайте Короля-Медузу, — добавил Стил.

— Э, да вы уже познакомились с Медузой? — слегка удивился Узник. — Не многие оставались после этого в живых. Хотя легенды о ней живучи. Медузу помнят со времен древних эллинов, когда ее обладательница взяла себе имя талисмана.

— Похоже, это стало традицией. Но теперь люди не скоро встретятся с Медузой, — заверил Узника Ричард.

В ответ хозяин покачал головой.

— Предметы всегда возвращаются. И если они попадают в руки глупцов или негодяев, окружающие быстро ощущают это на своей шкуре.

— Это мы уже поняли.

— Хотя порой случаются забавные истории, — усмехнулся Узник. — Не так давно в городке под Стокгольмом объявилась маленькая девчонка-сиротка сразу с двумя фигурками — быком и медведем. Чего только не творила — сил от быка у нее было предостаточно, а в городишке даже полиции нормальной не оказалось. Совладать с ней решительно никто не мог. Ко всему прочему девчонка таскала с собой ни много ни мало сундук с золотом. Она скупила весь городок на корню и превратила его в самый настоящий цирк, разъезжая по улицам на громадной белой лошади, которой управляла при помощи фигурки медведя. Но вскоре сказалось обратное действие фигурок — девочка повредилась рассудком, принялась крушить город и сровняла бы его с землей, не подоспей отец. Он у сиротки оказался жив-здоров, просто был загульным морским капитаном и не слишком часто вспоминал о ребенке. Фигурки она у него и стащила, как потом оказалось.

— Но как ребенок мог запугать целый город?! — не поверил Ричард.

— В этих фигурках заключены могучие силы.

— Правильно ли я понял, что всякий человек с разноцветными глазами — владелец подобной фигурки? — спросил Стил, которого больше интересовала практическая сторона вопроса.

— Почти наверняка, — ответил Узник. — Мне неизвестны другие причины гетерохромии.

— И сколько разноглазых, скажем, в Лондоне на сегодняшний день?

— В городе находится двадцать семь фигурок, из которых восемнадцать активно используются. У их владельцев один глаз голубой, а другой — зеленый. Правда, некоторые это умудряются скрывать.

— Как вы узнали, какие предметы у нас?

— У меня есть надежный способ. Я знаю, где находятся все предметы. Например, прямо здесь, в Ньюгейте, постоянно находятся две фигурки.

— Неужели их хозяева — заключенные?

— Именно так.

Ричард хотел спросить, почему обладатели таких артефактов не вернут себе свободу, но вдруг осознал, что эта бесконечная череда вопросов и ответов не приближает его к разгадке собственной тайны.

— Почему вы нам обо всем этом рассказываете?

— Я всего лишь торгую информацией. Мне хуже не станет, если у вас прибавится знаний, а если при этом пострадают интересы Хранителей, я не очень расстроюсь.

— А вы не боитесь мести? Ведь, предавая огласке сведения, которые они считают секретными, вы нарушаете их планы.

Узник, в течение всего разговора сидевший почти неподвижно, вдруг подался вперед. Колыхнулись края капюшона, и Ричард напряг зрение, стараясь разглядеть лицо. Но тщетно, облик хозяина так и остался в тени.

— Как вы считаете, почему я поселился в Ньюгейте?

Ричард подумал, что настоящий заключенный вряд ли назвал бы попадание в тюрьму «поселением». Но Узник не оговорился.

— Именно здесь я защищен от всех своих врагов лучше, чем где бы то ни было! — сказал он, и, несмотря на равнодушный тон, было ясно, что это одна из его любимых тем. — Оглянитесь! Все, что находится над нами и вокруг, — эта тюрьма с «господской», «общей» и «давильней», сотнями заключенных и надзирателями, Преисподняя — все это моя охрана. И повинуются они в первую очередь мне, а уж потом закону и его представителям. У меня, пожалуй, самая многочисленная охрана в этом городе. И содержит ее, заметьте, королева Виктория. Тюрьма, олицетворение власти, стала местом, где власть королевы кончается.

— А вам не жутко оставаться здесь постоянно?

— Это вопрос привычки.

Ричард долго раздумывал над следующим вопросом, не зная, с чего лучше начать.

— Мистер Узник, — сказал он наконец. — Вас рекомендовали нам как человека, сведущего во всем, что касается таинственных и загадочных происшествий и событий. Да и вы сами признали, что обладаете знаниями не только о предметах.

— Это так. Я собрал величайшую коллекцию загадок и на многие из них имею ответы. Что вас интересует? Черный Пес Ньюгейта? Чудовище Лох-Несса? Тайна сэра Симона Кентервиля?