Сыщики преисподней

К ее глубокому изумлению, гости не испугались, не бросились на пол и даже не побежали к окнам. Выслушав ее, они спокойно отвернулись, и лишь один толстяк, сплюнув, лениво буркнул, ковыряясь в бугристом носу:

– Обширялась, идиотка… Володя, вышвырни прочь эту шлюху!

Один из охранников отклеился от стены, и тогда она эффектным жестом сбросила с себя плащ, совсем как в фильме «Матрица» – три дня тренировалась перед зеркалом. Широко расставленные ноги, выстрелы из двух пистолетов в позе по-македонски – и оба жлоба в разных концах комнаты дружно покатились по полу. Обладатель бугристого носа быстро сунул руку в карман пиджака, но сейчас же на его рубашку плеснуло кровью, а сам он сунулся вниз, повиснув на подлокотнике дивана. Часть гостей закричала, бросаясь на пол («наконец-то», – отметила про себя Раэль), – другие, стоя посреди зала, в оцепенении не могли пошевелить ни рукой, ни ногой: за спиной блондинки развернулись огромные, в человеческий рост, крылья.

– О, вот так теперь вы понимаете, да? – злобно усмехнулась Раэль. – Хорошо, не хотите молиться – Ад с радостью примет вас и так. Сдохните, ублюдки.

Она воздела руки с пистолетами к потолку, а когда снова вернула их на прежнее место, с дрожащих кончиков ее пальцев сорвалось ревущее пламя, беспощадной волной устремившееся прямо в искаженные от ужаса лица…

Руслик и Колян с удивлением наблюдали за странными метаморфозами, происходившими на втором этаже хрущевки. Сначала вся квартира содрогнулась, как от сильного взрыва, а потом стекла сразу в трех окнах лопнули, высыпавшись наружу, – до друзей донеслись дикие крики. Огонь вырвался из почерневших оконных рам, жадно лизнув соседние деревья.

Руслик посмотрел на недокуренный косяк, потом перевел взгляд на дом.

– Ни фига себе торкает, – поддержал его перепуганный Колян. – Ты дяде скажи, что я теперь таджикскую шмаль никогда курить не буду. Я не знаю, че он туда напихал, но чересчур ядреная – в жизни меня так не вставляло.

Минут через пять из горящего дома вышла та самая чикса, которая недавно туда зашла, из себя такая довольная и радостная, с плащом, перекинутым через плечо, как будто ей и не холодно. Насвистывая, она зашагала прочь, стряхивая с волос частички пепла. Улыбнувшись панкам, она махнула им испачканным в саже белым крылом и свернула в переулок, потерявшись из виду. Цоканье каблуков доносилось еще с минуту. На снегу осталась валяться полусожженная черная маска, разорванная пополам.

Колян в ужасе бросил косяк и упал со скамейки. Побледневший Руслик, икая, дрожащими пальцами набрал на мобильнике номер дяди и, когда аппарат щелкнул, стал сбивчиво кричать про блондинку с крыльями, страшное пламя и клясться, что такую траву он больше у него не возьмет.

В конце улицы раздались надрывные трели подъезжавших к дому пожарных машин. На том конце провода вздохнули – и положили трубку.