Сыщицы-затейницы

– Ничего себе! Если это для запаха, тогда как вы ее обычно едите? Тарелками, что ли?

Василиса победно улыбнулась:

– Слабые вы создания – молодежь. Ладно, иди спать, завтра мы тебя определим на безопасное местожительство к одному хорошему, обеспеченному мужчине.

– Опять в жены? – испугалась Жанна.

– Там поглядим, а пока только в экономки. Ты вообще учишься или работаешь?

– Я вообще беру уроки… Жизни.

– Значит, свободна. Завтра будешь у нового учителя.

И подруги принялись подробно объяснять, где и чем ей придется заниматься.

Марии Игоревне не давал покоя подслушанный разговор. Кем все же была эта женщина, с которой разговаривал Денис? То, что это Денис, сомнений не было, она безошибочно узнала его голос и на куртке у парнишки даже разглядела синюю пуговицу вместо черной – работу Таточки. Женщина говорила, что Денис – ее сынок, притом единственный. А как же остальные четверо? Или те ребятишки были у Петеньки от других жен? Тоже не вяжется. Тогда получается, что все жены разом сделались алкоголичками и сдали детей папе. Чушь. Тогда что? Мария Игоревна уже третий день сидела дома и внимательно приглядывалась к детям. И в душе у нее росла тревога. Оказывается, дети совсем не такие, какими пытаются показаться! Во-первых, это их обучение. Петя все никак не соберется пригласить учителя на дом, то денег нет, то времени. Занятия Марии Игоревны революцию в умах подростков совершить не могут, настолько они хаотичны и бессистемны. Ей бы успеть накормить да обстирать ребят. Однако детки и пишут и читают. Конечно, при ней они усиленно продолжают изображать дебилов. Но человеку грамотному скрыть это нелегко.

Очень нелегко. Так, например, увидев в бегущей строке объявление, Гриша радостно встрепенулся: «О! Давайте купим машину, вон как дешево продают». А ведь, по словам Пети, читать он не должен. Тем более бегло. Два дня назад тот же Денис категорически отказался надеть новенькую черную футболку. Мария Игоревна вначале даже не поняла причины, но вечером, перемывая после ужина посуду, услышала, как старший, Богдан издевательски поддел мальчишку: «Отчего футболку не нацепил? Был бы у нас прекрасной девушкой». Уже ночью, когда все семейство слаженно похрапывало, Мария Игоревна вытащила старенький школьный словарь и перевела с английского надпись на футболке: «Я – прекрасная девушка». Так, значит, дети не только разбираются в русском языке, но и знали английский. К чему тогда этот спектакль? Ей от чего-то стало страшно. Захотелось растолкать Петю, но, увидев, как муж во сне страдальчески хмурится, тревожно подергивает веками, она отступила. Нет, она ничего никому не скажет. Напротив. Теперь она станет изображать из себя окончательную клушу, пусть детки расслабятся, а там поглядим, что у них по сценарию. И еще. Ей очень жалко было младшего – худенького, немого Тему. И вихрастого Гришку, который неумело, грубо, но всегда поддерживал ее. И конечно, Петю, которого его же собственные дети обводят вокруг пальца, делают из него лопуха, да и сама она держит супруга за рабочую лошадь. И Дениса, и Тату, и Богдана было жаль – запутались ребята. И если ей выпало быть их матерью, так только она одна и должна во всем разобраться.

Наутро Василиса Олеговна, Люся и Жанна уже тряслись в автобусе. Они направлялись к Вовиному брату – Гоше. На дорогу ушло около часа, и Люся заметно нервничала – не хватало, чтобы первый рабочий день начался с опоздания. Что о них подумает Гоша? Неизвестно, что он подумал, но встретил гостей достаточно радушно. И улыбался во весь рот, как рекламный чупа-чупс. Скинув цветущую вдовушку на любезного хозяина, подруги спешно откланялись.

– Слушай, Вась, что-то мне не нравится Жанночкина история, – наморщила острый носик Люся, когда они вернулись домой.

Василиса вальяжно развалилась в кресле и пошевеливала пальцами на ногах. В ее представлениях – она так занималась гимнастикой.

– Да уж, не история, а решето – везде дыры. Или наша подшефная с ее родителями совершенно ума не крепкого, или… Туда надо сходить. Порасспрашивать про зятька.

– Правильно, – поддержала Люся. – Только теперь я пойду, потому что ты поедешь к своему сыночку и дознаешься, за что сидел Логинов Роман, как его по отчеству? Во – Юрьевич.

Василиса скисла. После того как Лидочку увезли, она даже не позвонила сыну. Было стыдно.

– Не собирай губки в куриную гузку, не мне же ехать, – настаивала подруга.

– Хорошо, но если у меня потом случится нервное расстройство… – начала было Василиса, но Людмила ее уже не слушала.

Она почти вся влезла в платяной шкаф, и оттуда теперь торчал только ее зад, обтянутый китайским трико. Наконец, Людмила нашла то, что искала.

– Вот, смотри, видишь, какие каблуки – пятнадцать сантиметров, – гордо возвестила она, показывая старые, обшарпанные туфли, больше похожие на лошадиные копыта.

– Ну и зачем ты их искала? Я их уже лет десять не ношу.