Сыщицы-затейницы

– Они. У этих ребят не было родителей или такие, которым никакого дела до них нет. То есть опасаться было нечего. Петенька держал железную дисциплину, за малейшее непослушание – наказание. А наказывал он изобретательно. Так, например, Артем за то, что его группа, а в ней состояли самые младшие, неделю подряд не приносила выручки, должен был полгода молчать. То есть не говорить ни с кем, кроме членов своей группы.

– Поэтому он и молчал? Так почему же ребята не убегали от Петра?

– Пробовали, находил, тогда было еще хуже. Ну и потом, все сопровождалось сказками о прекрасной взрослой жизни. Те, что жили с нами, старательно изображали из себя полоумных, чтобы я ни о чем догадаться не могла.

– А где же он их содержал? До тебя?

– Какую-то комнату снимал, а потом и меня, дуру, отыскал. Только меня они не провели. Я подслушала их разговоры, когда в темнушку забралась, а что не поняла, мне потом сами ребята рассказали, Гриша с Артемом.

– И где ты их нашла? – пораскрывали от удивления рты подруги.

– А я их и не теряла. В той же темнушке поняла, что несладко паренькам, как я ни стараюсь. Да и провинились они, Гришка осмелился Злате грубить, а эта девчонка у них большой властью пользуется. Вот и спрятала я их у сестры, а потом и сама к ним перебралась. Когда из дома сбежала – Пашке твоему позвонила. Поняла, что без милиции мне не справиться. Каюсь, сначала сама хотела порядок навести да эту группу на свет божий вытащить, ладно что ребята отговорили. Убедили, что не под силу мне Петюня. Зато, подружки, если бы вы знали, какие у меня замечательные мальчишки! Я их никому не отдам. Ой, я тут засиделась, а мне домой пора.

– Так ты уже дома?

– Нет, мне Павел позвонит, когда можно будет домой вернуться. Ладно, побежала, а вы Паше большое спасибо передайте.

– Паша, Паша, – бурчала Василиса, когда Мария Игоревна унеслась. – С ней, значит, общался, а нам ни слова! Столько важного утаил, из-за него все дело тормозится.

Разомлевшие от распитого и взбудораженные услышанным, подруги уткнулись в экран телевизора. Хотелось отдохнуть от всего, погрузиться во что-нибудь радостное, например, в киноконцерт.

У нее глаза – два брильянта в три карата…
Руки у нее – створки две в ворота рая… —

старательно выводил певец.

– Не понимаю, при чем здесь руки? – пожала плечами Василиса.

– Молодой человек жалуется, что у его любимой – кривые руки, мол, как створки. Чего непонятного? – объяснила Люся.

– Я тебе про наши, которые у нас дома оказались. Чем больше узнаешь, тем гуще каша. У нас-то Роман что искал? Бабушкину икону?

Люся пыталась пальцем ноги дотянуться до кнопки телевизора. Вставать не хотелось, а пульт куда-то подевался. Надо было срочно переключить программу, незатейливая песенка снова навела Василису на тяжкие раздумья. А ведь договаривались отдыхать.

– Позвони Паше, ты уже давно не разговаривала с сыном, – тихонько подсказала Люся.

Василиса набрала номер, и Лидочкина мама ответила, что Павла вызвали на работу. Росло непонятное раздражение, хотелось броситься в кровать и сразу же уснуть. Однако Василиса знала, что не сможет забыться сном, опять уляжется и будет ковыряться в собственных мыслях. Женщина прошла в кухню и глотнула сразу две таблетки снотворного, а потом, сказавшись больной, рухнула в постель.

Очнулась Василиса Олеговна от невообразимого шума. Казалось, что в комнате топчется целая рота солдат. Едва продрав глаза, она поняла, что в квартире они с Люсенькой не одни. В зале горел свет, слышались громкие мужские голоса. И Люси на кровати она не обнаружила. Пришлось выползти на свой страх и риск. Люся стояла в зале в халате и прижимала к груди Финли. Почему-то посреди комнаты на полу валялся Петюня со связанными руками. Рядом деловито толкались мужики, и никто, ну просто ни один человек, не разулся!

– Это вы что за казарму здесь устроили? – взревела невыспавшаяся хозяйка. – Что это от мужиков прям никакого отбою нет?! Чуть ночь, готовы строем к честным женщинам!

– Мам, ты бы это… халат накинула, – посоветовал Паша. Оказывается, и сын был здесь!

– Васенька, ты уже проснулась? Лучше бы тебе не просыпаться.

– Лучше бы померла, что ли? Что у нас творится? Люся! Это что, каждый раз, когда я засыпаю, ты такую гвардию мужиков приводишь? – взревела обиженная Василиса. В конце концов, Люся могла бы и рассказать подруге, что здесь творится!

– Молчи, Вася, мы сейчас все узнаем.

Вскоре милиционеры подняли и увели куда-то Петюню, а потом все сразу уехали, не остался даже сын.

– Мам, теть Люся, вы спите, я завтра заеду. Обязательно, прямо с утра, – скороговоркой пробормотал он.

Женщины остались одни, и Люся принялась излагать события этой ночи.