Сыскарь

Вдовин Анатолий Герасимович говорил как всегда долго и эмоционально. Когда Абрамов слушал его выступление, ему всегда казалось, что он даже не замечает присутствующих в кабинете сотрудников и поэтому просто упивался своим величием и красноречием, давал понять всем, что он один из тех руководителей, на ком держится все МВД.

Сегодня, происходило то же самое. Вдовин говорил минут тридцать пять-сорок, наслаждаясь своим красноречием. Иногда, он повторялся в своей речи, и тогда Виктору казалось, что весь этот спектакль просто завораживает не только его слушателей, а его лично.

Абрамов внимательно рассматривал лица присутствующих начальников отделов, стараясь угадать по выражению их лиц, о чем они сейчас думают. Он переводил свой взгляд с одного лица на другое и не вольно замечал, на них полнейшее безразличие к тому, о чем так громко говорил Вдовин. Неожиданно для всех, Вдовин замолчал, перехватив по всей вероятности скучающий взгляд Виктора.

– Вам что, Абрамов, не интересно, то о чем я говорю? – спросил он его.

–Что вы, Анатолий Герасимович? Я внимательно слушаю ваше выступление, – в ответ ему произнес он.

– Тогда объясните мне, почему я не вижу в ваших глазах этого внимания? – раздраженно произнес он. – Вам, наверное, просто не интересно все, что я здесь говорю. Вы, Виктор Николаевич, уже давно не живете интересами Управления уголовного розыска. Вам, наверное, все равно, что происходит в нашем Управлении?

– Извините меня, Анатолий Герасимович. Я не виноват в том, что вам что-то кажется, когда вы смотрите на меня. Я вас уверяю, что я очень внимательно слушаю ваше выступление и готов слово в слово, повторить его с самого начала.

Он посмотрел на Абрамова своим испепеляющим от злости взглядом и, махнув на него рукой, продолжил говорить дальше. Минут через пятнадцать он закончил свою речь. Вытащив из кармана брюк носовой платок, он смахнул им пот, выступивший у него на лбу.

– Все свободны, – устало произнес он и присел в кресло. – А вас, Виктор Николаевич, я попрошу задержаться.

«Как в фильме – «Семнадцать мгновений весны», – подумал Абрамов.

Когда все вышли из кабинета, он сел поближе к его столу. Судя по его выражению лица, начальник, по всей вероятности, долго готовился к этому нелегкому для него разговору. Он долго собирался с мыслями, не зная с чего начать свою речь. Прошло минуты две, прежде чем он прокашлялся и, опустив вниз свои глаза, произнес:

– Виктор Николаевич! Судя по справке представленной мне из отдела кадров МВД, вам осталось служить в МВД еще полтора года, прежде, чем вы сможете покинуть министерство внутренних дел, то есть выйти на заслуженную пенсию.

– Наверное, это так, Анатолий Герасимович. Я еще не считал, но раз вам кадры дали подобную справку, то, наверное, это так.

– Вы, наверняка, уже догадались, почему я интересуюсь этим вопросом?

– Может, это покажется вам странным, но я не совсем понимаю вас, Анатолий Герасимович? Поясните, пожалуйста? Неужели вы решили подготовить мне какой-то ценный подарок к этому дню?

– Не нужно паясничать, Виктор Николаевич! Вы великолепно понимаете меня и знаете, с чем конкретно связаны эти вопросы.

– В том-то и дело, Анатолий Герасимович, что не понимаю. Мне вообще непонятно, почему вы берете на себя полномочия министра? Думаю, что он сам может это озвучить, если ему это станет нужным? Неужели, вы еще не поняли меня, что если я сам не пожелаю добровольно уйти из Управления, вам меня отсюда силой никогда не выдавить. Поэтому, не тратьте зря своих сил. Вы не на той должности, чтобы индивидуально решить этот вопрос.

Вдовин усмехнулся.

– Вы же сами видите, что мы с вами абсолютно разные люди. Наши мировоззрения практически не совместимы. Скажу честно, я не могу и не хочу с вами работать. Вы подрываете мой авторитет, негативно влияете на мою деловую репутацию среди сотрудников Управления.

В какой-то миг, Абрамов почувствовал непреодолимое желание бросить этому человеку прямо в лицо, что-то жесткое и очень обидное. Какие бы не были его взаимоотношения с предыдущими моими начальниками хорошими или плохими, ни один из них не предлагал Виктору покинуть Управление. Плохо или хорошо, но он отдал этому Управлению все, что было у него – душу, здоровье. Абрамов работал не щадя себя, а иногда в ущерб своему семейному благополучию. Его неоднократно пытались купить, суля огромные деньги, и когда понимали, что купить его практически невозможно, в него стреляли, резали, пытаясь убить. И вот, нашелся один человек, который набрался наглости и смелости, и предложил Виктору уйти из Управления. И этим человеком оказался его бывший ученик, которого он учил работать. Тот, с которым Абрамов делился своим опытом, с кем выпивал, с кем делился своими переживаниями и победами.

Как Виктор не пытался сдержать себя, тем не менее, захлестнувшая его обида, прорвалась через плотину выдержки. Он нагнулся поближе к лицу начальника и, не повышая голоса, достаточно громко, чтобы он слышал, произнес: