Сыскное бюро Ерожина

– Марысь, Тихий клюнул. Готов выложить лимон. – Закричал он в трубку. И Ерожин, наконец удостоверился, кому принадлежал капризный баритон. Когда и «джип» укатил, сыщик зашагал к дому, постоял возле него, огляделся и достал связку ключей… Песчаная дорожка вела к высокому крыльцу. Петр Григорьевич поднялся по ступеням, отпер входную дверь и очутился в просторном холле. Электричества он зажигать не стал. На маленьком, заваленном яблоками столике пылился остаток свечи в глиняном подсвечнике. Подполковник зажег свечу, взял подсвечник в руки и медленно побрел по даче. С дерева через окно, он гостиную как будто изучил. Но внутри все выглядело иначе. Кроме необъятной гостиной, Ерожин насчитал еще семь комнат внизу и четыре наверху. Неуловимое сходство дачи с городской квартирой, ощущалось сразу. Тот же аскетизм, массивная старомодная мебель, тьма книг в кабинете, фотография погибшей жены в круглых очках, с надписью «Нора» в правом углу и огромная кровать в спальне. Ерожин присел на кровать и принюхался. Ему показалось, что он почуял очень слабый запах тех же духов, что они с Наташей унюхали в спальне городской квартиры академика. Ночную рубашку синего шелка с явным запахом этих духов он тогда конфисковал. Сыщик попытался представить себе женщину, пользующуюся таким парфюмом, и не смог. Собственное предположение, что рубашка найденная им под подушкой в городской спальне и изысканные духи принадлежат бывшему работнику общественного туалета, теперь показалось сыщику сомнительным. Тогда в городе он еще не знал, чем занималась вдова до замужества.

Домой Петр Григорьевич ехал медленно. По дороге он пытался осмыслить полученную информацию. Если наследство, включая дачу и квартиру, досталось вдове, значит продажу дома в Барвихе затеяла она. Тогда какой Марысе звонил кудрявый толстячок? По тону, он докладывал хозяйке о клюнувшем покупателе. Но хозяйку дачи зовут Марина Васильевна. Может быть «Марыся» это ее уменьшительное имя? Нелегко представить себе, что бабу под шестьдесят, молодой человек величал Марысей. Возможно, Марыся хозяйка фирмы, в которой кудрявый толстячок служит. Такое вполне правдоподобно. Вдова поручила продажу дачи фирме. Начальницу фирмы зовут Марыся, а толстячок ее служащий. Если это и так, почему вдова спешит с продажей? На этот вопрос тоже находился резонный бытовой ответ – хочет деньги, вот и продает. И сыщик должен был признать, что его героическое лазанье по веткам, с явным ущербом для брюк и куртки, выглядело, по меньшей мере, глупо. Ничего злонамеренного на даче не происходило. Люди просто осмотрели дом на предмет его покупки, а он, как филин висел на елке. Чтобы делать выводы, надо куда больше знать о вдове и ее знакомых. Единственно, что прибавилось в его следственной копилке, так это цена дачи. Теперь он знал, что вдова академика может стать почти миллионершей. Но не смотря на всю видимую бесполезность своего поведения, у Петра Григорьевича возникло чувство, будто он дотронулся своими руками до ниточки, которая тянется к убийце Кирилла. Странным показалось подполковнику поведение главного покупателя. Человек готовый выложить за дачу пол миллиона долларов, помещение смотреть не пожелал, а все время «смотрин» просидел в кресле гостиной.

«Что-то во всем этом есть. Только у меня слишком мало информации» – Подумал сыщик, и решил, что еще раз наведается в Барвиху днем.

К своему дому на Фрунзенской набережной, Петр Григорьевич подрулил во втором часу ночи. Тихо, чтобы не разбудить жену, он сам открыл ключом дверь и, на цыпочках, вошел в переднюю. На полу белел листок бумаги. Ерожин нагнулся, поднял его и зажег свет в прихожей.

«Милый, мне кажется, что мое общество тебе приелось. Я уехала к папе Алеше в Самару и поживу там некоторое время. Отдохни от моей персоны, и подумай, нужна ли тебе жена». Дальше стояла подпись «Твоя Надя».

Обескураженный супруг прочитал послание и не снимая куртки, плюхнулся на стул. Он еще раз проглядел записку и машинально перевернул листок. На обратной стороне так же имелся текст. Но он был мелким, и Петру Григорьевичу понадобились очки. Он надел их и прочел всего одну строчку. «Доктор физических наук Семен Яковлевич Вишневский ближайший друг покойного академика Понтелеева, на похоронах стоял рядом с вдовой.» Дальше шел номер телефона и адрес Вишневского. Задание, полученное утром от мужа, Надя перед отъездом выполнила.

* * *

В Вильнюсе Фридрих Эдуардович Мюллер бывал не однократно, но в свободной Литве оказался впервые. Самолет старик перенес на редкость легко. Последние годы врачи ему летать не советовали, и профессор путешествовал железной дорогой. Поэтому усаживаясь в кресло самолета, он немного волновался. Но соседство Норы, которая сразу положила свою головку ему на плечо, Фридриха Эдуардовича от тревожных мыслей отвлекло.