Сытин-1. Измена

Когда лифт остановился, Грант посмотрел на брата с робкой надеждой.

Братья устремились домой. В этот час в коридорах было мало народу. Джастин отстегнул от нагрудного кармана магнитную карточку, служившую и ключом, после чего не без труда вставил ее в прорезь замка. Руки юноши дрожали. Грант вынужден был смотреть на все это…

«С момента последнего использования ключа в дверь не входили», — доложил равнодушный голос системы слежения, после чего автоматически зажегся свет.

— Джастин специально запрограммировал Память на эту операцию. Стремительно миновав выдержанную в синих и бежевых тонах гостиную, Уоррик-младший шагнул в спальню.

— Здесь Грант, — выдавил он, и в комнате брата вспыхнул свет, что было заметно через арку слева.

— Я заберу свои вещи, — сказал Грант, и в его голосе впервые зазвучало отчаяние, когда он спросил: — Может, позвоним Джордану?

— Боже! — взволнованный Джастин заключил брата в объятия. Грант прильнул к нему, вздрагивая всем телом. Джастин, прижимая брата к себе, отчаянно размышлял, взвешивая непростую ситуацию, пытаясь отыскать в ней рациональное зерно. Вдруг ему вспомнилось одно из ресионских правил — гражданин не вправе заступаться за ази, даже если тот ему — родной брат.

А Гранцт знал все — знал и то, о чем думал Джастин. Между братьями не было разницы — за исключением проклятой приставки «Х» в личном номере Гранта. Из-за проклятой приставки Грант считался пожизненной собственностью Ресиона.

Ариана имела полное право подвергнуть Гранта допросу, выпытывая все, что он знал или хотя бы подозревал о Джордане, могла сколько угодно проверять на нем работу новых систем, могла сколь угодно часто перепрограммировать его, изымать в архив фрагменты его памяти — словом, поступать с ним как заблагорассудится, а Джастин не имел права помешать ей.

Конечно, она просто вздумала отомстить отцу. Обрести средство давления и на него, Джастина, ибо он, как и Грант, имел допуск к работе в ее отделе. А ведь он сам просил отца дать Ариане возможность взять его к себе. Так что теперь ничего не попишешь, последние события — всего лишь логическое продолжение прошлых. От Арианы ему никуда не деться, рассудил Уоррик-младший. А может, и не стоит никуда рваться?

Ибо Джастин уже подумывал, что отец, в очередной раз одержимый стремлением перевестись на другое место работы, вполне мог проиграть по-крупному.

А отец строго-настрого наказывал: если Эмори начнет причинять беспокойство, тотчас сообщать ему.

Беда уже грянула. Даже больше, чем просто беда, и случилось это на второй день его работы в отделе Арианы. В тот день Джастин сидел в кабинете доктора Эмори — она проводила с ним интервью. Хозяйка повела себя более чем радушно: села почти вплотную, то и дело как бы невзначай касалась его тела, и ее прикосновения с каждой минутой становились все более откровенными. Ариана дала понять, что решила принять его на работу к себе в отдел не только и не столько благодаря его производственным и учебным показателям и что они с Грантом могли бы… могли бы развлекать ее, как делали другие помощники — именно так виделась госпоже Эмори работа братьев Уоррик. В противном случае, намекнула она, их жизнь может сильно осложниться.

Джастин испытал прилив отвращения и испуга. Более того — он сумел раскусить намерения начальницы, распознал расставленную ловушку: строя время от времени мелкие пакости, интриганка намеревалась использовать в борьбе против Джордана его родного сына, толкнуть его на необдуманный поступок, дабы в конечном итоге сполна воспользоваться его ошибкой. А потому Джастин смирился с чрезмерно вольным отношением к нему начальницы. Он отвечал на бесконечные вопросы, пока она сидела на подлокотнике его кресла, держа руку на его плече. Ариана приглашала его к себе в кабинет после работы, о чем-то расспрашивала, делая вид, будто это понадобилось для заполнения личного дела, а он выдавливал из себя ответы на вопросы, которые ему даже не хотелось потом припоминать; Ариана спрашивала его о том, чего он никогда не делал, да и не собирался делать всего того, о чем она толковала. Паренек даже заподозрил, что госпожа Эмори сумеет исковеркать ему жизнь благодаря одной только своей изворотливости и его наивности, обойдясь без обычных в таких случаях обучающих лент и таблеток. Он мог бы дать бой — отбросить способность поражаться, отвечать на вопросы бойко и без стеснения, ведя тем самым свою игру…

Но игру вела Ариана.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал он Гранту. — Наверняка есть какой-то выход. Все уладится. — И отпустил Гранта, чтобы тот смог собрать вещи. Оставшись один, Джастин застыл посреди гостиной — в душе у него царил холод. Юношу то и дело одолевал соблазн позвонить отцу, рассказать о случившемся, попросить совета, узнать, могут ли они помешать Ариане законным способом.

Однако не составляло труда догадаться, что отец просто бросится к Ариане в попытке отбить Гранта. В этом случае Ариана могла прибегнуть и к другим средствам — например, воспользоваться видеозаписями ее общения с Джастином в кабинете…