Сжечь врагу сердце

Не хотела врать. Лучше сказать правду, какой бы мерзкой она ни была. Но эта правда не загонит меня в тупик, в отличие от лжи, которая имеет свойство вырастать в клубок и сдавливать каждый кусочек души. Правда лишь с треском обрушится, оставив болезненный осадок, но зато убьет внутри все томящие сомнения…

– Ну…оба…

– Эм, что? – мама напряглась, подходя ближе. – Как это понимать? Ты на дне рождении была или где?

– На дне рождении…знакомая Алёну кинула, и я позвала их обоих, чтобы не портить подруге праздник. – нерешительно призналась, ощутив, как сильно напряглась изнутри.

Мама громко фыркнула:

– Смотрю, праздник был только у тебя. Или Алена тоже…

– Алена уснула. Напилась. – я слабо рассмеялась и тут прижала ко рту руку. Черт, зря это ляпнула.

– А-а, теперь все ясно. – кивнула мама, проговаривая мрачным тоном. – И что вы втроём делали? Явно не в настольные игры играли.

Я ничего не ответила, продолжая нервно жевать губу. Сухую, обкусанную из-за тех поцелуев…Кто ее так искусал? Я уже и не помнила.

– И что, вы теперь как шведская семья? Втроём жить будете? – мама скрестила руки, смотря на меня недовольными глазами. Голубые радужки от злости посветлели и выглядели грозными.

– Нет…это вышло случайно! – начала я оправдываться, ощутив, как жутко покраснело лицо. – Мы выпили, а потом…

– А потом: "мама, я беременна, но не знаю, от кого". – укоризненно произнесла мама. – Саша, что за позорище? Я тебя разве так воспитывала? Я спокойно приняла, что за тобой бегают двое…точнее трое, но ты любишь двоих. Но спать сразу с двумя – это кошмар.

"Это было невероятно". – ненавязчиво пронеслась мысль.

– Это…стыдно тебе должно быть! Я воспитывала скромную целомудренную девушку, а не пойми кого, которая на кровати сразу с двумя! Скрой это срам со своей шеи, не расстраивай своего папу и бабушку.

Тут же прикрыла горло волосами.

– Да ладно, было и было. – я пожала плечами. – один раз же случилось.

– Кошмар, я от тебя такого не ожидала. – расстроенно произнесла мама и вышла из ванной, громко хлопнув дверью.

М-да…а что я еще могла ожидать? Хотя мама была права, и осознавать это стало еще печальней. Я должна была выбрать одного и быть с ним, как воспитанная адекватная девушка, а не спать с двумя…Но забыть эту ночь я уже никогда не смогу, и вместе с нею этот противный стыд и приятный восторг, стремительной волной обуявшее сердце.

***

Ближе к вечеру договорилась с Аленой пойти кататься на каток на центральную площадь. Падающие хлопья снежинок, сверкающие огни гирлянды на высокой елке, горящие ледяные скульптуры деда Мороза и Снегурочки всегда завораживали меня на этой площади, и я нетерпением ждала часа, когда с истинным наслаждением погружусь в этот грациозный танец, рассекая коньками лёд.

Но сначала должна проводить парней.

Закинув коньки в сумку, я вышла из дома и ощутила, как яростно ударил в лицо ветер. На улице холодало. Небо помрачнело. Кристаллики снега мерцали под сиянием тусклого света вспыхнувших фонарей.

Разговор с мамой до сих пор неприятно звенел в голове. Поначалу я пол дня сидела с водолазкой перед родителями, а потом, когда потянулась к верхней полке посуды и подняла голову вверх, бабушка заметила эти красные отметины на горле. Папа ничего не сказал, мама лишь хмуро фыркнула, а бабушка задумчиво улыбнулась.

Скрывать перестала, сняла водолазку и сидела в своей комнате в обычной футболке. Да, неприлично выглядело, но что было поделать…между нами тремя это случилось как-то само по себе…словно внутри нас таилась некая сила, которая была долгое время заперта, но смогла вырваться на волю только тогда, когда здравый рассудок ослаб.

И вот задумавшись, не заметила, как подошла к вокзалу. Внутри на скамейке с несколькими другими пассажирами сидел задумчиво Эдгар. Со скучающим выражением лица листал местную газету. Возле его ног расположилась небольшая черная сумка. Увидев меня, глаза парня заблестели.

– Привет. Рад, что пришла проводить.

Я робко улыбнулась парню:

– Как тебе мой родной город?

– Маленький, тихий, простенький. – ответил Эдгар. – мне кстати понравилось, что он тихий. Устал от вечных шумов машин под окнами, пробок, музыки от рекламы.

– И от… поклонниц? – я высоко подняла брови.

– Да, они тоже порой выматывают. – с усмешкой кивнул парень.

По громкоговорителю объявили, что поезд прибыл на станцию. Некоторые пассажиры быстро поднялись и рванули так сильно, будто боялись, что поезд без них уедет.

Мы тоже направились к выходу.

– Ты уже хочешь домой? – спросила я.

Объявили, что поезд будет стоять на станции двадцать минут.

– Я не домой сейчас поеду, а к родственникам, совсем в другую сторону. – пояснил Эдгар.

– А когда вернёшься?

– Где-то в двадцатых числах января.

Я хмуро прикусила губу. Он приедет в те дни, когда у меня будет комиссия…даже встретить нормально не удастся.

Дурацкая комиссия! Ненавижу ее! Ненавижу! Уже тошнило от одной мысли про эту комиссию! Я закончила бы первый семестр на одни пятерки, если бы не предмет Олеси Леонидовны!

Мы остановились возле нужного вагона.