Сжигая мосты

– Живу с отцом пока так же в нашей деревне Лебяжье. У меня своя автомастерская в Лебяжьем, которую я открыл пару лет назад. Сначала сам там и механиком, и бухгалтером, и управляющим был, а теперь ребят нанял в помощники, так что под машинами уже не валяюсь. Сейчас планирую ещё один автосервис открыть уже тут, в Бору, одним уже с заказами не справляемся. У меня цены вполне приемлемые, а за качеством выполнения работы я самолично слежу, так что люди доверяют мне, записываются в очередь, она у меня на месяц вперед расписана, из Бора даже приезжают и из Питера по рекомендациям. Ну а ты как?

Я вдруг поняла, что хвастать мне абсолютно нечем. Что я добилась в жизни? С этой моей любовью к Марку я даже не смогла закончит университет и получить образование. Вся моя жизнь сводилась к дому и воспитанию дочери.

– Я домохозяйка, – пролепетала я, отводя взгляд в сторону от смущения, – воспитываю дочь, ей уже три года.

– Уже три? Мне казалось, что только недавно дядя Миша сказал моему отцу, что он скоро станет дедом, – улыбнулся Серёжа. – А где она, кстати?

– Они утром уехали с отцом за ёлкой.

Серёжа был таким открытым, что с каждой его фразой я расслаблялась и неловкость почти совсем исчезла, уступая место ностальгии по давним временам, когда мы с ним могли часами болтать обо всём и ни о чём одновременно.

– А, так вот почему твой отец пропустил традиционную субботнюю рыбалку, – веселился Волков младший. – Как у мужа дела?

Я слегка поперхнулась кофе от неожиданности. Так, пора бы научиться стойко реагировать на подобные вопросы, скоро они перейдут из разряда любопытных в сочувствующие и это надо принять как должное.

– Процветает, – хмуро ответила я, а парень странно взглянул мне в глаза, удивляясь судя по его выражению лица тону моего ответа.

– Вероника, ты очень изменилась, стала какой-то зажатой, скованной, отстраненной. Или тебя что-то тревожит?

Хоть Серёжа и был когда-то моим другом, но это было давно и мне совсем не хотелось изливать сейчас ему душу. Но он смотрел мне в глаза таким добрым, участливым и лучистым взглядом, что я сама не знаю почему вдруг почувствовала к нему былое теплое расположение родственной души и выдала ему всю подноготную.

– Всё нормально, мы разводимся…

Теперь пришла очередь Волкова откашливаться от попавшего не в то горло кофе. Я поспешила постучать ему по спине и ненароком заметила, какая она у него широкая и горячая на ощупь. Я чувствовала жар его тела даже сквозь ткань футболки.

Наконец парень начал дышать и я села на своё место. Он не торопился задавать вопросы, хотя я ощущала, что они так и вертятся на его языке, но желание не совать нос в чужие дела и тактичность не давали им сорваться с его губ. Я не хотела озвучивать причину развода и поторопилась предупредить дальнейшее любопытство Волкова:

– Я не хочу об этом говорить, ладно?

– Как скажешь, Ника.

Серёжа заерзал на стуле, и я поняла, что ему так же неловко, как и мне.

– Ну, а ты не женился? – попыталась я рассеять неловкость.

– Нет, – улыбнулся парень, – я ещё слишком молод для таких серьёзных поступков, к тому же не встретил пока подходящую кандидатуру. Ладно, мне пора, нужно ещё до Лебяжьего доехать, заскочить в мастерскую, проверить, всё ли в порядке, – затараторил Серёжа, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за кофе.

– Не за что, – ответила я, глядя на парня снизу вверх и невольно отмечая его высокий рост и крепкое телосложение. Казалось, он на две головы выше меня.

– Заезжайте как-нибудь к нам в деревню с Катей, погуляем по пляжу, покажу ей поселение, маяк посмотрим, – вежливо предложил Серёжа, натягивая куртку в коридоре.

– Обязательно заедем как-нибудь, – пообещала я, зная наперёд, что вряд ли в ближайшее время мне будет дело до развлекательных прогулок.

– Увидимся, – попрощался Волков, а я закрыла за ним дверь.

Странно, но я провела с Серёжей всего несколько минут и всё это время мне было немного спокойней на сердце. Он как будто и впрямь был моей родственной душой. Мне всегда было уютно в его компании до тех пор, пока Власов не пресёк наше с ним общение из-за ревности. Этот деревенский парень был настолько жизнерадостным, жизнелюбивым, энергия так и била из него ключом, что рядом с ним я чувствовала себя счастливее. Он был из разряда тех людей, которые располагают к себе, приносят тепло в общение, делают вещи вокруг ярче, а мир светлее всего лишь одним своим присутствием. И как только Серёжа скрылся за дверью, я вновь почувствовала всю тяжесть своей боли и поспешила забыться, погрузившись в уборку первого этажа.

Глава 7