Сжигая мосты

– Но я хочу, чтобы всё было как раньше! – перебила меня дочь и я поняла, что истерики не миновать. Я и сама была на грани нервного срыва и меня всю трясло. Я сдерживалась из последних сил, чтобы не обругать Марка при дочери всеми мыслимыми и немыслимыми бранными словами, чтобы не выплеснуть на неё всю ту злость и ненависть, которую я сейчас к нему испытывала. Именно он был виновен в том, что моя маленькая дочь страдает и переживает ужасные моменты распада семьи. Слёзы сами собой покатились из глаз, оставляя солёные дорожки на моих щеках, и когда я вновь смогла заговорить, мой голос дрожал.

– Малышка, всё уже не будет как раньше. Я понимаю, что ты хочешь, чтобы мы жили все вместе и любили друг друга, я бы и сама этого хотела, но так случилось, что мама с папой не могут больше жить вместе. Это совсем не означает, что мы не любим тебя, ты самое дорогое, что есть в нашей жизни.

Я попыталась обнять рыдающую дочь, но она вырвалась из моих рук и бросилась наверх в свою комнату, оставив меня с тяжёлым сердцем. Я какое-то время просидела внизу, ожидая, когда Катя немного успокоиться, затем прошла на кухню, выпила стакан воды, взяла себя в руки и поднялась к ней.

Дочь лежала на кровати и громко всхлипывала, моё же сердце разрывалось от жалости к ней. Я осторожно легла рядом и обняла её. Катя посмотрела на меня заплаканными глазами, но не оттолкнула.

– Котёнок, я очень сильно люблю тебя и мне жаль, что так вышло.

– Это папа во всём виноват! Из-за его работы ты не хочешь с ним жить!

Мой внутренний голос буквально кричал, что во всём и правда виноват Марк, виноват, что нашёл другую женщину, виноват, что разрушил наш брак, виноват, что Катя сейчас страдает. Но вслух я не могла такое сказать, это окончательно разбило бы сердце моему ребёнку.

– Детка, никто не виноват в том, что случилось, – тихо проговорила я, гладя её по спине. – Просто наступил такой момент, когда мама с папой разлюбили друг друга.

Дочка посмотрела на меня недоверчивым взглядом. Она уже не рыдала так сильно, а только всхлипывала. Я поняла, что основная буря позади, и испытала некоторое облегчение. Главный и самый сложный разговор состоялся, теперь я ничего не скрывала от дочери и она знала всю правду, почти всю. Теперь ей нужно только время, чтобы свыкнуться с новыми обстоятельствами, привыкнуть к новым условиям. Я знала, что она переживёт это легче, чем я. Дети всегда быстро забывают боль, они умеют радоваться жизни и находить в ней счастливые моменты, даже если таковые спрятаны под полупрозрачным покрывалом из неприятностей.

Лежа рядом с дочерью, обнимая её и вслушиваясь в её тихие всхлипывания, я думала о том, где найти в себе силы, чтобы пережить весь этот кошмар. Я понимала, что самое неприятное ещё впереди. Мне предстоял развод и всё вытекающие из него последствия: алименты, шушуканье за спиной, вынужденные встречи с Власовым, которого я сейчас ненавидела всей душой из-за его поступка. Он поступил как последний подонок, изменив мне, но всё же это можно было как-то понять, а вот его отношение к дочери, трусость и нежелание признаваться ей и взваливание этой обязанности на мои плечи я понять не могла и ненавидела его за это.

Вскоре моя малышка забылась спокойным сном и её дыхание стало равномерным и тихим. Я вслушивалась в эти звуки и всматривалась в спящее лицо своего ребёнка, ощущая неизмеримую любовь к ней. Она – моё счастье, моя радость, моё настоящее и будущее. Никакая любовь ни к одному мужчине не может сравниться с любовью матери к собственному дитя. Эта любовь безгранична, она вечна и никакие поступки не способны убить её или преуменьшить. Она не живёт три года, как описано в этой дурацкой книге, она живёт столько, сколько живём мы сами. Раньше я не понимала значения выражения «любить до слёз», пока у меня не родилась дочь. Когда я смотрю на неё, вижу её улыбку, её любящий взгляд, направленный на меня, меня переполняют чувства бесконечной нежности. Их настолько много, что все они просто не могут поместиться в моём хрупком теле и иногда вырываются наружу с редкими слезами счастья. Я знала, что именно эта любовь поможет мне справиться с болью, придаст мне сил. С такими мыслями я не заметила, как погрузилась в сон в объятьях самого дорогого мне человечка.

***

На следующий день Катя всё ещё злилась на меня за то, что мы теперь не будем жить с папой, но я знала, что самое страшное уже позади и скоро всё образуется. Я сама почти успокоилась и старалась выглядеть весёлой, чтобы не усугублять ситуацию и не портить и без того плохое настроение дочки, которую всё раздражало, даже новый телефон, подаренный Марком.

Однако, когда вечером раздалась громкая трель моего мобильника и я увидела на дисплее «Власов», всё моё мнимое спокойствие и благодушие тут же улетучилось. Не успела я ещё поднести трубку к уху, как из неё уже раздавались гневные реплики:

– Что, чёрт подери, ты наговорила дочери про меня?

Я опешила от такого заявления, когда Катя успела ему всё рассказать?