Сжигая запреты (СИ)

– При чем тут это, Марин?

Скулы покраснели. Взгляд встревоженный. Моргает часто, хоть со словами и не газует. Для кого-то, кто его не знает, показалось бы, что вполне спокойно мой вопрос встретил.

Но я-то знаю.

– Да при том, Дань! Ты просил тебе доверять, помнишь? Думаешь, это в одну сторону работает?

– Я тебе доверяю. Но не доверяю мужикам рядом с тобой.

– Что? – морщусь. – Как это понимать, скажи на милость?

Шатохин пожимает плечами и, не отрывая от меня взгляда, закусывает губы. Наверное, пытается сдержать то, что рвется искренне. Но… Резко выдыхает и все же выдает:

– Марин, ты еще мелкая. Он обкрутит тебя, ты даже не поймешь, как.

Вот теперь я испытываю очень сильное желание разораться. Что останавливает? Наверное, снующие вокруг нас люди. Аэропорт – все-таки не то место, где мне хотелось бы выяснять отношения. Если мы в какой-то момент сорвемся, последствия предречь трудно.

– Если это так… – сипло выдыхаю я. – Почему у меня с ним ничего не было, пока на тебя злилась, а он постоянно был рядом? М? Не думал, Дань?

– Думал, Марин, – отвечает так быстро, будто ждал этого вопроса. – Разница в том, что тогда он типа на что-то надеялся и не торопил тебя. А когда ты скажешь ему: «Аля-улю», думаешь, он тебе счастья пожелает и с улыбочкой примет приглашение на свадьбу? Ни хрена. Разговор совсем в другом тоне пойдет. Поверь, Марин. Я знаю, что говорю. Когда терять нечего, человек способен на дичайшие поступки. А при учете самооценочки твоего петушары, это, блядь, сто процентов, будет самый летучий трешак.

– Даня, – одергиваю его звенящим тоном. Дрожу от обиды. Скрывать это невозможно. – Прекрати это, пожалуйста! Мне неприятно!

– Да что прекратить, Марин? – повышает следом за мной голос.

Однако, заметив слезы у меня в глазах, почти сразу же отступает. Не имея возможности сдать позиции, просто отворачивается.

Я замираю в растерянности. Как дальше действовать, не знаю. Трогаю за плечо, чтобы развернуть к себе лицом. Но он не поддается.

– Дань…

– Едем домой, Марин, – изрекает крайне холодно. – Там поговорим.

Начинает идти раньше, чем я успеваю как-то отреагировать. Приходится догонять. Меня, конечно, шманает не меньше, но ссориться не хочу. Поэтому я, как мне кажется, делаю первый шаг – беру его за руку. В страхе, что оттолкнет, на долгое-долгое мгновение задерживаю дыхание. И шумно втягиваю воздух, когда этого не происходит. Напротив, Даня крепко-крепко сжимает мою ладонь.

Я до дома ждать не смогу. Дойдем до машины, обниму и поцелую, чтобы еще не говорил. Найду, как убедить, что не такая я «мелкая», и могу самостоятельно за себя постоять. В любой ситуации.

Однако дойти до машины мы не успеваем.

В зале ожидания мой рассеянный взгляд неожиданно натыкается на знакомое и безумно родное лицо. Лицо моего брата.

Сердце обрывается.

Неосознанно взвизгиваю и судорожно стискиваю ладонь Шатохина.

– Данечка… – выдыхаю испуганно.

– Вижу, – сдержанно отзывается он.

Мы ни на секунду не прекращаем шагать. И я с ужасом наблюдаю за тем, как брат, глядя исключительно на Даню, начинает вдруг ухмыляется. С ужасом, потому что эту улыбку невозможно посчитать благодушной. Это та степень ярости, когда Тёма уже принял решение и счастлив приступить непосредственно к реализации.

– Данечка… – вновь задыхаюсь, выдавая первые истеричные нотки.

Хочу придержать его на месте. Но, увы, физически это попросту невозможно.

– Порядок, Марин, – заверяет Шатохин так же сухо, продолжая тащить меня вперед. – Планы меняются. Но все норм. Разрулим.

Бойка, Георгиев, Фильфиневич… Цепляясь взглядом за тех, кто находится рядом с Тёмой, стараюсь понять их настрой. Однако, то ли я из-за волнения не способна сейчас на анализ, то ли все они действительно демонстрируют полный покерфейс.

Даня выпускает мою руку за пару метров до столкновения с праведным гневом озверевшего за десять дней брата. Соображаю, зачем это делает, прежде чем он озвучивает.

– Поедешь сейчас с Жорой домой, – выдает заботливо, но ультимативно. – Покушай, отдохни и жди меня.

– Нет… Даня… Нет…

С каким-то бессвязным лепетом пытаюсь вцепиться обратно в его ладонь, но он уже вырывается вперед.

– Привет, – бросает всем одновременно. А после небольшой паузы уже исключительно к Тёме обращается. – Не здесь, – по факту, не имея никаких преимуществ, выдвигает условие. Брату, естественно, подобное не по душе. Вижу, как он сжимает челюсти и, качнув головой, собирается что-то возразить. Но Даня опережает странным заключением: – Остановят.

Тут я долго не догоняю, о чем речь. Кто кого должен остановить?

Решаю все взять в свои руки, как, собственно, изначально и планировала.

– Тёма, я тебе сейчас все объясню. Давай присядем в кафешке.

– Жора… – одновременно окликают друга брат и Даня. И, конечно же, сразу же срезаются жесткими взглядами. Пока первый дает гневу разгораться, второй решительно заканчивает: – Жора, забери Маринку домой.

– Да подождите вы… – выпаливаю приглушенно.

Но все, кроме Георгиева, уже устремляются к выходу.