Сжигая запреты

– Нет, не приняла, – бормочу чуть позже. – Не захотела травиться гормонами. По приезду домой спровоцировала рвоту. А вторую таблетку и вовсе выбросила… Господи, ну это ведь один шанс из ста! Я просто не верю, что так получилось именно у нас! – сокрушаюсь, не сдержав эмоций. – Этот проклятый Шатохин не только в баскетболе снайпер[1]!

Лиза неожиданно смеется.

– Наверное, этому малышу самой судьбой велено родиться, – улыбается ободряюще и сжимает мою вспотевшую ладонь. – Будет нашему Кирюхе компания.

– Стоп, стоп, стоп… Я пока не готова об этом думать… – лепечу, стискивая ее кисть изо всех сил. Будто я уже рожаю, Господи! – У вас с Тёмой семья, любовь… Красивая свадьба была… А я одна… Для Чарушиных это какой-то нонсенс! Просто ужас! Полный провал!

– В жизни бывает все, Ринуль. Важно, как мы принимаем ту или иную ситуацию. Вот ты не накручивай. Не изводи себя. Если решилась рожать, то ищи для себя плюсы. Будешь молодой красивой мамочкой! Выйдешь из дома с коляской, все еще круче на тебя головы сворачивать будут, я уверена.

Возможно, это происки каких-то гормонов, но на меня отчего-то положительно действуют рисуемые Лизой перспективы. Представляю себя, своего малыша, и в груди теплый щекотный вихрь проносится, а по телу разлетается приятная дрожь.

Ой, нет… Стоп, стоп, стоп… Надо все-таки притормозить с фантазиями.

– Даня уехал из-за тебя?

– Не знаю… – устало пожимаю плечами. – Я его просила, конечно, чтобы он исчез… Но не думаю, что он конкретно меня послушал. Наверное, так совпало.

– Ясно.

– Он же, когда узнал, что я его люблю, разорался как бешеный, что ему это не нужно, что мы так не договаривались, что просто развлекались, и я, мол, даром не нужна на постоянку… Ну, у него, кроме меня, полным-полно других вариантов было… Ты и сама, наверное, знаешь, какой он… – с трудом перевожу дыхание. Столько молча страдала, сейчас попросту не верится, что, наконец, все это реально озвучиваю. – В общем, Шатохин был с другими в параллель со мной. С одной прямо на моих глазах! Я же в отместку соврала, что с Никитой крутила, и, типа, он меня невинности лишил, – голос срывается, как не приказываю себе держаться. – Никита прикольный. Мне с ним правда классно. Я в какой-то момент согласилась на его предложение, но быстро поняла, что сейчас не смогу. Думала, хотя бы решить с ним проблему с девственностью. Но… – запинаюсь, осознавая, что и так слишком много на Лизу обрушила. А ей ведь действительно нельзя волноваться. Поэтому, умолчав о самом страшном, коротко резюмирую: – Не получается дойти с Никитой до секса. Он классный, да… – вновь сама себя убеждаю. – Но, едва прикасается, мне становится жутко до ужаса.

– Жутко до ужаса? – переспрашивает невестка удивленно.

Только сейчас понимаю, как странно это звучит. Нужно все же быть осторожнее со словами.

– Да… – подтверждаю без каких-либо пояснений. – Наверное, придется устранять хирургически.

– Ну… Устранить, я думаю, не проблема. Только ты сама к себе прислушайся: раз не можешь решиться на близость с Никитой, то и о браке с ним даже не думай. Я тебя прошу, не губи себе жизнь! – выпаливает Лиза с непривычной для нее эмоциональностью.

– Я ее и так, похоже, загубила…

– Нет, Ринуль. Ребенка своего ты обязательно полюбишь. А вот Никиту уже вряд ли. Дай себе время переболеть после Дани.

– Да я давно переболела! – заявляю упрямо. – В тот момент, когда увидела с другой, разлюбила! И забыла!

Лиза мне ответить не успевает. Незаметно для нас возвращается брат. Мы только вздрагиваем, когда в холле дома хлопает дверь. Как не слышали шум двигателя со двора – непонятно.

Не сговариваясь, подскакиваем и одновременно выходим из-за стола. Я поправляю платье, хватаю с кресла сумку и спешу на выход. Не в том настроении, чтобы играть перед кем-то свою обыкновенную беззаботную веселость.

– Завтра к тебе заеду, – говорю на ходу. – Будешь дома? – в последний момент на Лизу оглядываюсь.

– Да, конечно.

– Супер!

А потом… Поворачиваясь обратно к двери, на полном ходу врезаюсь во входящего. Странно, он-то не мог не слышать, что я иду. Вскидываю взгляд и едва не лишаюсь сознания, когда приходится столкнуться с бушующей бездной глубоких синих глаз.

2

Шатохин не в счет! Давно не в масть!

© Марина Чарушина

От неожиданности резко теряю равновесие. Дане приходится придержать меня руками. Дышать нечем, вмиг заканчивается весь кислород в легких. А он еще и сжимает мою талию крепче, чем того требует ситуация. Проникает своим ядовитым жаром через тонкую ткань платья. И я вдруг совершенно непредвиденно, неуместно и крайне отчетливо вспоминаю, каково это – ощущать его ладони на голом теле.

Приоткрываю губы, чтобы совершить слабый вдох и напряженно замереть в ожидании яростной панической атаки. Но… По неясным для меня причинам приступ не случается. Все ощущения на пределе. Точно, как раньше. И вместе с тем мощнее. Только страх то ли заблудился, то ли в отключке свалился, то ли вообще умер. Ошарашенно осознаю, что его нет. Просто нет, и все тут.