Т. 03 Гражданин Галактики

Сказанное мной выше ясно показывает, почему я более или менее точно могу сказать: у Кларка нету припрятанной где-нибудь под кроватью машины времени. Все эти невероятные совпадения, все это потрясающее хитросплетение несчастливых случайностей для него не менее некстати, чем для меня. Как все это случилось? Садитесь все в круг, двигайтесь поближе. Я вам все расскажу. На самом-то деле гром грянул больше месяца тому назад, когда мы тихо-мирно всей семьей мечтали, как поедем на Землю. Просто до нас он тогда еще не докатился. Надо сказать, в Марсополисских яслях хранятся при температуре чуть выше абсолютного нуля тысячи и тысячи новорожденных! В полной безопасности ждут, когда же их родители будут, наконец, готовы заняться своими чадами. Говорят — и я лично верю, — будто даже прямое попадание атомной бомбы не сможет повредить младенчикам, которые хранятся в яслях. Пройдет после взрыва тысяча лет, все это хозяйство раскопают и увидят, что самообеспечивающаяся автоматика не позволила температуре внутри резервуаров отклониться от нормы даже на сотую долю градуса.

Вот почему мы, граждане Марса — ни в коем разе не «марсиане»; марсиане не имеют ничего общего с людьми, да к тому же почти все вымерли — вот почему мы, граждане Марса, можем рано обзаводиться семьями, быстренько производить на свет всех дозволенных детишек, а уж выращивать их потом, когда будут время и деньги. Ясли избавили нас от противоречия — такого явного и несправедливого еще во времена Земной Индустриальной Революции — между возрастом, наиблагоприятнейшим для рождения детей с биологической точки зрения, и возрастом, самым благоприятным в смысле финансового и общественного положения семьи…

Вот и пара по фамилии Бриз поступила, как все: поженились, едва ей стукнуло девять; ему было чуть больше десяти, он продолжал учиться на пилота, она — в Аресском [135]Университете; подали прошение на трех детей, получили «добро», детишек оставили в яслях, а сами продолжали себе спокойно учиться. По-моему, весьма разумно.

Шли годы, он стал пилотом, а потом и капитаном, она пошла бухгалтером на его корабль, со временем дослужилась до начальника интендантской части — то есть жили себе и не тужили. Семейные пары — вообще оптимальный вариант для комплектации экипажа…

Так вот, отслужили Бризы свои положенные 10,5 (то бишь 20 земных) годочков, подали прошение об отставке и, едва получив утвердительный ответ, радировали в ясли распоряжение расконсервировать всех троих своих малышей.

В яслях радиограмму приняли, запросили подтверждение и выполнили все в точности. Не прошло и пяти недель, как наша счастливая парочка получила своих младенчиков, расписалась в получении и начала новую и столь же счастливую жизнь…

Ан не тут-то было.

Оставляли они в яслях двух мальчиков и девочку, а получили двух девочек и мальчика. Наших.

И, хотите — верьте, хотите — нет, заметили это чуть ли не через неделю. Я охотно допускаю, что разница между новорожденными мальчиком и девочкой абсолютно не существенна. Но все же разница есть. Судя по всему, вышел классический казус «семи нянек» — мамаша, обе бабушки, наемная няня, сердобольная соседка, суета, беготня, да и вообще — вряд ли кто-либо один купал всех трех младенчиков подряд. И уж во всяком случае миссис Бриз этого не делала — а потом сделала… и увидела… и упала в обморок, и уронила одного из маленьких в ванну!… Так он и утонул бы, не прибеги на крик муж и та самая сердобольная соседка…

А мы в результате получили тройняшек месячного возраста!…

Юрист из ясель так и не объяснил, как все вышло. Он просто не хотел заводить разговор о том, как это их система идентификации, которая на десять рядов все автоматически проверяет, смогла допустить такой смачный ляп. Я и сама в недоумении — хотя, если поразмыслить логически, в непрошибаемой шеренге автоматов, сверяющих серийные номера, отпечатки всех двадцати пальцев и далее в том же духе, имеется одно весьма слабое звено. Допустим, клерк принимает радиограмму, звонит в архив и говорит: «Бриз — на разморозку!» Тот, что в архиве, ослышавшись, говорит: «Ага», вводит в машину «Фриз» — и поехало…

Но их крючкотвор даже и не думал разбираться, в чем промашка. Он просто-напросто жутко не хотел, чтобы мама с папочкой подали на ясли в суд, пусть бы, мол, лучше согласились на компенсацию и не предавали дело огласке.

Сговорились на сумме в размере маминого жалованья за три года, и этот тип, кажется, снова почувствовал вкус к жизни.

Но вот мне — за поломанную судьбу, за крушение всех надежд и чаяний! — никто никакой компенсации не предложил…

Только Кларк выдвинул было хоть какое-то предложение. Он, дескать, считает самым разумным поменяться с Бризами. Пускай размороженные останутся им, а мы сохраним за собой законсервированных. И все довольны, и все улыбаются, и вся наша семья летит на Землю…