Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены

Принцессе Полли не пришлось отправляться в конуру. На обед она кушала печенку — презент администрации — и получила собственную кроватку и туалетный ящичек, стерильность которых гарантировала бумажная лента, такая же, как поперек сиденья моего унитаза.

Биде не было, хотя «Бродмур» считался первоклассным отелем.

Приняв ванну и переодевшись — багаж, само собой, доставили, когда я сидела в ванне, — я оставила Принцессу Полли у телевизора (она любила его смотреть, особенно рекламу) и отправилась в бар выпить в одиночестве, а там видно будет.

И встретила своего сына Вудро.

Он заметил меня сразу, как только я вошла.

— Привет, мам.

— Вудро! — обрадовалась я и поцеловала его. — Рада тебя видеть, сынок! Что ты здесь делаешь? Насколько я знаю, ты работал у Райта и Паттерсона?

— Ушел — они не ценят гениев. Да еще заставляют вставать ни свет ни заря. Теперь я в «Гарриман Индастриз» — навожу там у них порядок. Та еще работка.

(Сказать ему или нет, что я состою в правлении «Гарриман Индастриз»? Я старалась без нужды этого не раскрывать. Ладно, поживем — увидим.)

— Это хорошо, что ты там наводишь порядок. А к их лунному кораблю ты имеешь какое-нибудь отношение?

— Ты сначала сядь. Что будешь пить?

— То же, что и ты.

— Ну, я-то пью воду Маниту.

— Это водка с тоником, что ли?

— Не совсем. Маниту — это минеральная вода из местного источника. Отдает скунсом, но скунс приятнее.

— Тогда закажи мне водку с тоником и лаймом. Хизер с тобой?

— Она не любит высокогорья. Когда мы ушли от Райта и Паттерсона, она с ребятами уехала обратно во Флориду. Не смотри на меня так — у нас все отлично. Она сообщает мне, когда опять хочет ребенка — этак раз в три года, я еду домой, провожу там месяц-другой, заново знакомлюсь с ребятами. И опять за работу — ни тебе шума, ни пыли, ни семейных сцен.

— Что ж, прекрасно, если это устраивает вас обоих.

— Вполне устраивает.

Он заказал то, что я просила. Я так и не научилась пить, но стала заказывать крепкие напитки и просиживать над ними весь вечер, пока лед не растает. Я пригляделась к Вудро. Он осунулся, и руки были костлявые. Когда официантка отошла, он спросил:

— Ну а ты что здесь делаешь, мам?

— Я всегда была без ума от космоса — помнишь, как мы вместе читали серии Роя Роквуда? «Пропавшие на Луне», «На Марс»…

— Ну еще бы! Я и читать-то научился, потому что подозревал, что ты читаешь не все, о чем написано.

— Там я читала все, но Барнума чуточку адаптировала.

— Я всегда мечтал о прекрасной марсианской принцессе… но не так, как у Барнума. Помнишь, они там пили кровь друг у друга? Это не для меня. Я человек мирный, мам, сама знаешь.

(Сомневаюсь, знают ли матери своих детей. Но ты, дорогой мой, мне очень близок. Надеюсь, что у вас с Хизер в самом деле все в порядке.)

— Ну так вот — я услышала о полете на Луну и сразу задумала приехать сюда. Хочу посмотреть, как взлетит корабль, раз уж сама не могу лететь. Как ты думаешь, Вудро — он взлетит?

— А вот сейчас спросим, — Вудро осмотрелся и крикнул кому-то у стойки: — Эй, Лес! Иди к нам, тащи свою сивуху.

К нам подошел человек небольшого роста, с крупными руками жокея.

— Знакомься — капитал Лесли Ле Круа, командир «Пионера», — сказал сын. — Лес, это моя дочьМорин.

— Честь для меня, мисс. Но вы не можете быть дочерью Билла — слишком молоды. И к тому же красавица, а посмотрите на него.

— Полно вам, мальчики. Я его мать, капитан. Вы действительно капитан лунного корабля? Я просто поражена.

Капитан Ле Круа присел к нам, и я заметила, что его «сивуха» отличается такой же прозрачностью, как и у Вудро.

— Поражаться нечему, — сказал он мне. — За нас компьютер летает. Но я все-таки подниму свою лохань… если Билл не перебежит дорогу. Скушай шоколадный эклерчик, Билл.

— Это надо произносить с улыбкой, незнакомец!

— Чизбургер? Пончик с вареньем? Горку оладушек с медом?

— Видишь, что делает этот мерзавец, мам? Хочет, чтобы я нарушил диету, потому что боится, как бы я не сломал ему руку. Или шею.

— А зачем тебе это, Вудро?

— Да мне-то незачем. Это он боится. Он весит ровно сто двадцать шесть фунтов. А я всегда, даже в самой лучшей форме, весил сто сорок пять — помнишь, наверно. Но в исторический момент старта я должен весить столько же, сколько он, — потому что, если он схватит насморк или поскользнется в душе и что-нибудь, не дай Бог, сломает, мне надо будет сесть на его место и прикинуться, будто я веду корабль. Никуда не денешься — они мне за это деньги платят. И за мной всюду ходит большой и страшный человек — следит, чтобы я не сбежал.

— Не верьте ему, мэм. Я всегда смотрю под ноги и ем только то, что открыли при мне. Он задумал вывести меня из строя в последний момент. Он правда ваш сын? Быть не может.

— Я купила его у цыганки. Вудро, а что будет, если ты не сумеешь сбросить вес?

— Будут отпиливать ногу по кусочкам, пока не станет ровно сто двадцать шесть фунтов. Космонавтам ноги ни к чему.

— Вудро, ты всегда был скверным мальчишкой. На Луне-то ноги нужны?

— Там и одной хватит — при одной шестой нашего притяжения. А вон идет страшила, который ко мне приставлен.

Джордж Стронг подошел к нам и поклонился.