Т. 11 Угроза с Земли

Лишь изредка среди обычных людей можно встретить действительно логически мыслящего человека, по крайней мере хотя бы в одной области. Но вне стен кабинета или лаборатории он зачастую так же глуп, как и остальные, хотя он и в состоянии мыслить, если не испуган, не болен, не встревожен. Именно эта редкая разновидность Хомо Сапиенса ответственна за прогресс человечества, тогда как остальные лишь неохотно пользуются достигнутыми результатами. Даже если он произносит заклинания, сея хлеб, урожай будет зависеть от качества зерна, выведенного более умным, чем он, человеком. Реже встречаются люди, мыслящие и действующие нешаблонно. Если только они не маскируются, их все считают извращенцами, белыми воронами. И горе такому человеку, если он не перестанет быть белой вороной. Ибо инстинкт толпы велит уничтожить белую ворону, так как она опасна для остальных обыкновенных ворон, для их привычек…

Самый редкий тип — человек, который мыслит всегда и делает это быстро, точно и всеобъемлюще, несмотря ни на какие переживания, страхи, физическую боль; человек, у которого точная память и который различает, где истинные факты, где предположения, а где заблуждения. Такие люди есть, Джо. Это и есть Новый Человек, внешне неотличимый от Хомо Сапиенс, хотя на самом деле они отличаются друг от друга, как Солнце отличается от огарка свечи.

— И ты из таких? — спросил Гилид.

— Думай как хочешь.

— И ты полагаешь, что я тоже, может быть, такого сорта?

— Возможно. Окончательные данные будут у меня через несколько дней.

Гилид смеялся до слез.

— Боже мой, Бигбелли, если я будущая надежда человечества, то пусть лучше за мной пошлют еще одну бригаду. Конечно, я сообразительнее большинства парней, с которыми я сталкивался. Но ты и сам говорил, что конкуренция не была слишком большой. У меня нет никаких подсознательных откровений, я так же порочен и ленив, как любой другой человек. Я не прочь посидеть за кружкой пива. Я совершенно не чувствую себя суперменом.

— Кстати, о пиве… Давай-ка выпьем по кружке.

Болдуин встал и принес две банки.

— Вспомни: Маугли считал себя волком. Быть Новым Человеком — не значит лишить себя человеческих симпатий и удовольствий. Новые Люди были во все времена. Сомневаюсь, чтобы они подозревали, что их отличие от остальных позволяет им относить себя к иной породе. Они просто жили, сходились с обычными женщинами, распыляя свои таланты, пока случай снова не соединял генетические факторы.

— Тогда, как я понимаю, этот Новый Человек не является особой мутацией?

— Ха, кто не является мутацией, Джо? Любой из нас — результат миллионов мутаций. Пока мы сидели в подвале, на земном шаре произошли сотни мутаций в человеческой зародышевой плазме. Нет, Хомо Новис появился не потому, что его предок стоял слишком близко от циклотрона; он не является даже новой породой, пока не осознает себя, не организуется и не станет придерживаться того, что заложено у него в генах. Нового Человека легко потерять: он может запросто раствориться в человеческой расе. Он — вариация, ставшая видом. Через миллионы лет вопрос будет стоять иначе: думаю, тогда от смешанных браков между Хомо Сапиенс и Хомо Новис не будет потомства.

— Ты предполагаешь, что Хомо Сапиенс исчезнет?

— Не обязательно. Собака, например, приспособилась к человеку. Сейчас собак больше, вероятно, чем до Рождества Христова… и они лучше питаются.

— И человек будет собакой Нового Человека?

— Опять не обязательно. Вспомни о кошках… Идея в биологическом отделении, снятии сливок с человеческой зародышевой плазмы, — пока обе расы не станут совершенно различными.

— А вы, ребята, напоминаете шайку мерзавцев, а, Бигбелли?

— Чепуха! Бормотание питекантропа.

— И новая раса, конечно, будет править…

— Не всеобщим же голосованием должен Новый Человек решать вопросы жизни и смерти!

— Я не об этом. Но создайте такую расу, и результат неизбежен. Бигбелли, я сторонник первобытной демократии, человеческого достоинства и свободы. Этот мир мне по душе, хотя это и нелогично. В работе мне приходилось схватываться с обычными парнями, я делил с ними эту жизнь; может быть, они были глупыми, но не плохими парнями. И мне не хочется видеть их домашними животными.

Толстяк впервые обнаружил признаки озабоченности. Личина хозяина процветающей фирмы «Короля вертолетов» спала. Перед Джо задумчиво сидел одинокий грустный человек.

— Я знаю, Джо, они из нас. Их жалкое состояние не уменьшает их благородства и достоинства, хотя это и возможно.

— Новый Человек придет, разумеется. Но зачем торопить этот процесс?