Т. 12

19 марта 1874 г. Достоевский обратился в Главное управление по делам печати с просьбой по случаю его болезни «разрешить <…> Виктору Феофиловичу Пуцыковичу принять на себя, на шесть месяцев, звание ответственного редактора <…> журнала „Гражданин“». 20 апреля Пуцыкович был утвержден ответственным редактором. 22 апреля появилось сообщение о перемене редактора: «Ф. M. Достоевский, по расстроенному здоровью, принужден, не оставляя по возможности своего постоянного участия в „Гражданине“, сложить с себя обязанности редактора журнала».446 24 апреля Достоевский передал Пуцыковичу редакторские права.447

Мещерский обрисовал Достоевского периода работы его в «Гражданине» как «грандиозную фигуру» законченного, «цельного и полного консерватора».448 Таким Мещерский хотел видеть Достоевского — однако на деле в годы эти духовный облик писателя был значительно более сложным. Не случайно свой «Дневник писателя» в «Гражданине» Достоевский начал с воспоминаний о «старых людях» — Белинском и Герцене, а в дальнейшем посвятил специальные его статьи опровержению взгляда на себя как на врага Чернышевского и автора литературного памфлета о нем, разбору некрасовского «Власа», исторической оценке петрашевцев и воспоминаниям о своем осуждении по их делу. Тем самым Достоевский протягивал нить от 1870-х годов к 1840-м и 1860-м. Стремясь широко отразить на страницах редактируемого им издания всю совокупность глубоких и сложных вопросов русской жизни, ее различных идейных традиций, Достоевский безуспешно пытался поднять орган Мещерского на высоту, недоступную издателю «Гражданина» и его окружению. Разочарование Достоевского в Мещерском и уход его из «Гражданина» явились результатом неизбежного краха этой попытки, основанной на иллюзорной вере писателя в возможность найти в охранительном лагере опору для своих глубоко демократических в конечном счете — при всей их исторической противоречивости — чаяний и идеалов.

У нас нет возможности вполне точно судить о том, как были определены обязанности и права редактора, когда Достоевский принял от Градовского редакционный портфель «Гражданина», но, по словам M. А. Александрова, метранпажа типографии, где печатался журнал, «у журнала очутилось двое хозяев, или, вернее, ни одного хозяина при двух распорядителях-редакторах — неофициальном (Мещерском. — Ред.) и официальном, Ф. M. Достоевском, у которых хотя и была одна и та же задача, но каждый употреблял для ее разрешения различные средства, вследствие чего соглашение между ними достигалось с большим трудом <…> имеется, например, между прочим материалом данная статья: один одобряет ее, другой бракует!».449

По свидетельству вдовы писателя, сначала «Федора Михайловича очень заинтересовала и новизна его редакторских обязанностей, и та масса разнообразных типов, с которыми ему приходилось встречаться в редакции».450 Но уже в конце января 1873 г. Достоевский писал своей племяннице С. А. Ивановой: «…я только кляну себя за решимость, с которою внезапно взвалил на себя редакторство журнала». В дальнейшем, несмотря на осложнения, связанные с наличием у журнала двух хозяев, редакторская работа и авторское участие Достоевского на какое-то время наладились. Мещерский, отдавая должное литературному таланту и опыту Достоевского, в ряде случаев, как видно из его писем к писателю, принимал его редакторскую правку.

В начале же ноября 1873 г. между издателем и редактором «Гражданина» возник снова горячий спор по поводу написанного Мещерским «Ответа» «С.-Петербургским ведомостям». Достоевский писал по этому поводу Мещерскому в начале ноября: «Любезнейший князь, Ваш ответ „С.-П<етербургским> ведомостям“ очень мило и дельно написан, но резок, заносчив (хочет ссоры) и, может быть, тон не тот. Вместо насмешливого тона не лучше ли спокойный, ясный? Я именно так думаю, больше будет достоинства. А потому и посылаю Вам мой ответ. Тут включено кой-что из Вашего. Но я мог наделать ошибок; а потому просмотрите, пожалуйста. Я очень бы желал, чтоб Вы согласились на мою редакцию. Если найдете нужным — поправьте ради бога» Прочитав, как обычно, уже в корректуре, статью, переделанную Мещерским по его совету, Достоевский потребовал в ней дополнительных изменений. В частности, возмущение Достоевского вызвало одобрение Мещерским полицейского надзора над студенчеством: «…7 строк о надзоре, или, как Вы выражаетесь, о труде надзора правительства, — писал ему в связи с этим Достоевский, — я выкинул радикально. У меня есть репутация литератора и, сверх того, дети. Губить себя я не намерен. Кроме того Ваша мысль глубоко противна моим убеждениям и возмущает мое сердце» (XXIX, kh 1, 307).

Мещерский вынужден был принять требование Достоевского. Однако тут же он писал о своем несогласии с ним по существу.