Т. 2. Ересиарх и К°. Убиенный поэт

В этот момент наш молодой человек не упустил возможности спеть, сопровождая пение двусмысленными движениями, — нечто странное со сладострастным, глуповатым и увлекательным мотивом.

Г-н Жадюль

Какой у вас тонкий слух, сударь, какой острый глаз!

Г-н Кофр

Глаз вопиющего?

Г-н Жадюль

Ах, нет! Я хотел сказать: какой флюид! Мощный, как архиепископское брюхо.

Г-н Кофр

Найдите более подходящее слово, разговор не о брюхе.

Г-н Жадюль

Какая игра, сударь, какая игра! Она и крокодила доведет до слез, и ублажит равно и эрудита, и финансиста.

Крониаманталь

Всего доброго, господа, я ваш вечный должник. Если позволите, я к вам загляну через несколько дней. Мне кажется, моя пьеса еще не готова.

XII. ЛЮБОВЬ

Этим весенним утром Крониаманталь, следуя указаниям Бенинского Птаха, прибыл в Медонский лес и улегся в тени дерева с низко растущими ветками.

Крониаманталь

Господи! Я устал, но не идти, а быть в одиночестве. Я жажду, но не вина, не меда или ячменного пива, а воды, свежей воды в этом чудесном лесу, где трава и деревья каждое утро покрываются росой, но где никакой родник не задерживает жаждущего путника. Прогулка истощила меня, я бы поел, но не мяса, не фруктов, а хлеба, доброго, хорошо замешенного и вспухшего, словно сосцы, хлеба, круглого, как луна, и, как луна, золотистого.

^{Он поднялся. Потом углубился в лес и пришел на поляну, где должен был встретить Тристуз Балеринетт. Девица еще не появилась, а Крониаманталь, мечтавший о роднике, своей волей или, скорей, своим талантом лозоходца, о котором и не подозревал, выбил из земли прозрачную воду, которая потекла среди трав.}

^{Он бросился на колени и стал жадно пить. Вдали женский голос пел:}

          Дин-дон, спешит Жермена
На встречу с королем.
         В объятья сюзерена,
Дин-дон, спешит Жермена
Опушкой над ручьем.

       Придет он непременно
К пастушке над ручьем!
       И только Крокминтена,
Страшилу Крокминтена
Сюда не позовем!..

Крониаманталь

Ты уже думаешь о той, которая поет? Ты нелепо смеешься над этой поляной. Не думаешь ли ты, что она стала круглой, как стол, ради равенства людей и дней? Нет! Крониаманталь, ты знаешь, дни не похожи один на другой.

Храбрецы не равны за круглым столом; одному солнце светит в лицо и слепит его глаза, чтобы вскоре передвинуться и слепить глаза его соседа; другой же видит только собственную тень. Все — храбрецы, и ты сам тоже храбрец, но вы все не более равны, чем день и ночь.

Голос

         В руках у Крокминтена
Букет горит огнем…
        Король кричит: «Жермена,
Не бойся Крокминтена,
Страшилу мы вспугнем!..»

Крониаманталь

Женские голоса всегда ироничны. А погода — всегда ли она столь же хороша? Кто-то уже проклят вместо меня. В глухом лесу прекрасная погода. Не слушай голоса женщины. Вопрошай! Вопрошай!

Голос

         «Хочу, моя Жермена,
С тобою быть вдвоем!..» —
        «Как мягко нынче сено! —
Ему в ответ Жермена. —
И мы приплода ждем».

Крониаманталь

Та, что поет, чтобы привлечь меня, окажется такой же невинной, как я сам, и станет танцевать против своей воли.

Голос

          «Корова непременно
Нас наградит телком,
          А осенью Жермена,
Мой сударь, непременно
Вас наградит сынком…»

^{Крониаманталь встал на цыпочки, чтобы посмотреть, не увидит ли он среди ветвей ту, желанную, которая должна прийти.}

Голос

            Дин-дон, прощай, Жермена,
Прохладней день за днем.
            И только Крокминтена,
Страшилу Крокминтена
Ты встретишь над ручьем…