Т.3. Грабители морей. Парии человечества. Питкернское преступление

По роковой случайности имя Бьёрнов опять не было произнесено, так что Ингольф по-прежнему оставался в неведении, что его гостеприимные друзья и есть именно те Бьёрны, которым собирался мстить Красноглазый Надод, до сих пор подробно не рассказавший Ингольфу о своих врагах.

Одно слово могло бы все объяснить Ингольфу, но это слово не было сказано. Достаточно было бы герцогу подписаться своей родовой фамилией, но он, как на грех, подписался только личным именем и проставил свой титул. Все как будто нарочно благоприятствовало мстительным замыслам Надода.

— Как объяснить такую неслыханную дерзость? — обратился к Ингольфу старый герцог. — Ведь это чудовищно: англичане пользуются слабостью современной Европы и присвоили себе право заходить во все порты для осмотра. Я не намерен подчиняться такому унижению. У меня у самого есть шесть кораблей, при помощи которых я могу, если окажется нужным, охранять от пиратов свои рыболовецкие суда. Я сумею всякого заставить уважать независимость Норландского герцогства, торжественно признанную Кальмарской унией.

— Я вас полностью одобряю, ваша светлость, — согласился с ним Ингольф. — Невозможно терпеть такую наглость, тем более что в вашем распоряжении находятся семь кораблей — число, равное численности английской эскадры, пришедшей в фиорд.

— Вы ошибаетесь, капитан, — возразил Харальд, — у меня не семь кораблей, а только шесть. «Сусанна» — прогулочная яхта, и она не вооружена.

— И все-таки, ваша светлость, у вас семь кораблей, считая мой бриг, которому вы, разумеется, позволите принять участие в битве с англичанами.

— Как! Вы решитесь принять участие в битве! — вскричал в изумлении Черный герцог. — Но ведь вы можете за это ответить перед своим правительством.

Если бы Ингольф последовал тому, что ему подсказывала его рыцарская натура, он бы воскликнул:

— Не хочу вас больше обманывать — англичане пришли в фиорд ради меня. Я капитан Вельзевул. Вступив в битву с англичанами, вы будете защищать не столько себя, сколько меня. Если хотите, выдайте меня англичанам, и их король немедленно пришлет вам орден Подвязки; от Англии не отстанут и другие державы: Швеция даст вам орден Железной короны, Пруссия — Черного Орла… Берите меня. Прикажите арестовать за вашей трапезой капитана Вельзевула.

Но он подумал немного — и промолчал. Собой он мог рисковать сколько угодно, но теми храбрыми матросами, которых он сам же превратил в пиратов, не имел ни малейшего права. Далее он вспомнил клятву, торжественно данную Надоду, — и покорился судьбе.

— Вы не отвечаете? — спросил герцог, с уважением отнесясь к этой задумчивости.

— Я все придумывал, как бы избежать тех последствий, на которые вы мне указали, — ответил Ингольф, пришедший наконец к определенному решению, — и придумал. Я буду сражаться под вашим флагом, и никто не узнает, кто я такой на самом деле.

Пират произнес эти последние слова с какой-то странной улыбкой, смысла которой не понял никто.

— Браво, капитан! — вскричал с юношеским пылом герцог. — Это будет уже третья морская битва за честь герцогства Норландского. Датчане и голландцы кое-что помнят об этом…

Олаф и Эдмунд, радуясь случаю померяться силами с англичанами, горячо пожали Ингольфу руку.

— Если мы их победим, — сказал старый герцог на ухо Анкарстрему, — это будет очень хорошо для наших планов.

— В Швеции и Норвегии это вызовет всеобщий восторг, — отозвался Анкарстрем. — Тогда нет никакого сомнения, что сейм выберет в короли Эдмунда.

Эти слова были сказаны так тихо, что их расслышал только Харальд, и лицо его озарилось улыбкой радости и гордости.

XV

В Mope!.. — Лев и лиса. — Решительное объяснение. — Связан клятвой. — Ультиматум.

БЫЛО РЕШЕНО, ЕСЛИ АНГЛИЧАНЕ НЕ уйдут, сразиться с ними в розольфских водах, под защитой небольшого укрепления на мысе. Присланный Нюстеном матрос ушел, унося ультиматум герцога англичанам и приказ начальнику караула. После этого все разошлись по своим комнатам, а Ингольф вернулся к себе на свой бриг. Олаф и Эдмунд выпросили у отца, чтобы их новому другу было вверено общее командование над эскадрой, так как он был тут всех опытнее, потому что участвовал в настоящей, большой войне.

Возвратясь на свой бриг, Ингольф на палубе был встречен Надодом, который ждал его с нетерпением. Красноглазый тоже собирался дать битву всему благородному и великодушному в Ингольфе, и не был при этом уверен в победе. А между тем победы он жаждал всей своей преступной душой, чтобы утолить свою ненависть к Бьёрнам. Другой же такой возможности больше уже могло и не представиться. Вместе с тем Надод в случае успеха предприятия получал и прощение за все свои преступления, а с этой амнистией и с миллионами, награбленными в Розольфсе, негодяй рассчитывал вновь появиться в обществе, высоко держа свою преступную голову, над которой давно был занесен топор палача. В случае неудачи Надод решился хладнокровнейшим образом убить Ингольфа и, приписав его смерть розольфцам, воззвать к матросам брига о страшной мести обитателям замка.