Т-34 — амазонский рубеж

Штурмбаннфюрер двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались его апартаменты. Проходя мимо ростового зеркала, обрамленного старинной рамой с начинающей облезать позолотой, он остановился, словно налетел на невидимую стену. Краем глаза он перехватил в зеркале свое изображение. Увиденное ему крайне не понравилось. Отто резко повернулся корпусом, встав напротив зеркальной поверхности. Сейчас он видел себя с ног до головы. Его отражение в зеркале красовалось в новеньком черном плаще без единой прорехи и серебряным погоном на правом плече.

«Зеркальник!»

Отражение улыбнулось уголками рта, словно намекая на доброжелательное отношение, и приветливо помахало рукой. Зеркальник был тут как тут, недвусмысленно давая понять, что готов к диалогу в любой момент.

Диалог подразумевает готовность двоих. Но тут коса нашла на камень.

Кемпке круто развернулся на каблуках и, подскочив к автоматчику, властно потребовал, протянув руку:

— Каску! Быстро снимай каску!

По уставу часовой на посту подчиняется только начальнику караула, его помощнику и своему разводящему. Но здесь Кемпке был царь и бог. Эсэсовец беспрекословно повиновался: снял с головы стальной шлем и молча протянул командиру. На лице караульного не дернулся ни один мускул, он никак не выказал удивления необычным приказом… и тем, что последовало дальше.

Штурмбаннфюрер намотал на кулак амортизационные ремни каски и с одного удара расколотил зеркало. Стекло разбежалось паучьими трещинами и осыпалось на паркет хрустальным крошевом. В последний момент отражение успело укоризненно покачать головой, прежде чем осыпаться на пол лавиной сверкающих осколков. Отто вихрем промчался по всем этажам здания, оставляя за собой груды зеркальных осколков. Он не забыл заскочить в туалетные комнаты, не сделав исключения даже для женских. Зеркала, висевшие над умывальниками, постигла та же участь, что и всех тех, до которых дотянулся бронированный кулак офицера.

* * *

Добравшись до кабинета, Кемпке сразу принялся за разбор скопившихся в его отсутствие документов. Из вороха секретных бумаг он сразу выудил пакет с шифровкой. Судьба недвусмысленно давала ему знак. Спустя несколько часов после прибытия на место службы Кемпке принял на его взгляд единственное и правильное решение. Неизвестно, как сложится судьба в будущем, главное — прислушиваться к ее шепоту. Во-первых, надо эвакуировать архив, чтобы не попал в чужие руки и не дал навести на его след. Во-вторых, надо как можно быстрее двигаться к перекрестку пространства. Такому манящему и многообещающему. Пора открыть проход братьям, гархам.

Конечная точка маршрута колонны с архивом должна находиться в шестидесяти километрах к юго-востоку от Зальцбурга, в австрийских Мертвых горах, окруженная отвесными скалами, поросшими буроватыми соснами. Там лежит Черная Жемчужина Австрии — озеро Топлицзе. Его длина — около двух километров, ширина — до четырехсот метров. Зато глубины в озере значительны — в некоторых местах свыше ста метров. Тяжелая дорога плюс три высокогорных перевала и слухи о том, что вот уже почти полтора века здесь творится что-то неладное, удерживают местных жителей от соблазна посетить эти края.

Расположенное между горными вершинами высотой от двух до трех тысяч метров, в пятнадцати километрах к северо-востоку от Бад-Аусзее, в труднодоступной местности, озеро Топлицзе несет в себе печать проклятия с древних времен. Этот фактор тоже учитывали, когда решили спрятать драгоценный груз там.

Сейчас оно должно было стать одним из последних бастионов германского сопротивления. По замыслу штурмбаннфюрера Кемпке, дно озера — прекрасный подводный тайник для секретной картотеки «Аненэрбе».

Офицер быстро пробежал шифрограммы. Одну он прочитал несколько раз. Она оказалась важнее удручающих оперативных сводок с фронта. Его куратор от «Аненэрбе» доктор Карл Штайер переслал ему выдержку из пророческой стенограммы фюрера своим доверенным лицам. Похоже, Отто невольно попал в негласный список немцев, облеченных особым доверием. На одном листе из пакета с несколькими сургучными печатями было написано: «В конце концов мы будем побеждены. Англия отказывается от перемирия. Черчилль будет нести главную ответственность перед будущими поколениями за разгром Запада. В будущей войне Европа будет уничтожена за один день, если наш народ уцелеет, ему нужно будет восстановить свет цивилизации и объединить западную элиту. Я хочу оставить богатое наследство для будущего Великого Рейха, который придет к власти».

Отто сжег этот листок вместе с остальными шифрограммами в камине. Глядя на язычки пламени, жадно пожирающие бумагу, он подумал: «Слишком долго я провалялся в коме. Боевому офицеру лежка на госпитальной койке в зачет не пойдет».