Т-34 — амазонский рубеж

После морских испытаний от обстрела Америки отказались. Слишком дорогое удовольствие получалось. Точность попадания оставляла желать лучшего. Решили остановиться на Англии. Внимательно проанализировав недоработки в системе наведения, Вернер фон Браун доложил командованию: «Лондон, имеющий в диаметре пятьдесят километров, — это не деревня. По городу мы попадем». Его заявление было благосклонно принято. От ракет морского базирования решили отказаться. Выбор остановили на подвижных батареях. Каждая ракетная батарея имела три «Мейлервагена», транспортировавших по одной ракете «ФАУ-2». «Мейлервагены» передвигались с помощью полугусеничного тягача, служившего одновременно и для перевозки боевого расчета установки. За ракетами следовали три автоцистерны: одна — с жидким кислородом, другая — со спиртом и третья — со вспомогательным топливом и остальным оборудованием. Кроме того, у подвижного комплекса имелись генератор электрического тока на автомашине и передвижная установка для проверки ракеты и управления огнем. Офицерский состав батареи размещался в штабных автобусах. Мобильные ракетные батареи имели неоспоримое преимущество. После пусков они быстро меняли свое месторасположение, что делало практически невозможным их обнаружение и ликвидацию.

Больше субмарины Подводной академии Северного ветра в ракетной программе участия не принимали.

…Молодой штурмбаннфюрер и старый адмирал, посетитель и хозяин кабинета, сидели за длинным столом друг напротив друга, разделенные полированной столешницей из темного дерева. Кабинет казался огромным и пустым. Ничего лишнего. На стене огромная карта, закрытая зеленой тканью на случай, если войдет посторонний с низким допуском секретности. На других стенах висели масштабные полотна в тяжелых позолоченных рамах с вычурными завитушками. На картинах были изображены флотские баталии, в которых, понятное дело, крингсмарин были одержаны блистательные победы. В углу стоял шкаф с застекленными дверцами, на полках которого выстроились шеренги книг в темных переплетах. К нему вплотную приткнулся низкий столик на гнутых ножках, заваленный тубусами с лоциями и морскими картами.

Старый адмирал в архаическом пенсне, чисто выбритый и злой, на глазах наливался дурным румянцем. Краснота захватила лицо и теперь стремительно оккупировала лысину в обрамлении венчика сухих волос. Начальник Подводной академии Северного ветра бесстрашно орал на офицера в черной форме, брызгая слюной и размахивая руками. При этом заслуженный морской офицер ругался, как обыкновенный боцман.

Всесильная бумага, подписанная самим рейхсфюрером Гиммлером, не произвела своего обычного эффекта. Взбесившийся старый служака в чем-то даже импонировал Кемпке. Похоже, у начальника академии было свое особое мнение о молодых выскочках, которое он не считал нужным скрывать.

Из мешанины слов и ненормативной лексики выходило, что лишить флотилию единственной подводной лодки снабжения, приписанную к академии, это, мягко говоря, нонсенс. До такого могла додуматься абсолютно «бездарная сухопутная крыса, видевшая корабли на картинках, а море с пляжа». Субмарины этого типа имели неофициальное название «Дойная корова». На весь флот их насчитывалось всего менее десятка единиц, а заложенные на верфях еще четыре лодки неизвестно когда будут спущены на воду. Эта посудина была плавучим складом, снабжающим топливом, боекомплектом и продовольствием другие корабли и подлодки, находящиеся на океанских коммуникациях противника.

— Юноша, зачем вам наша «U-487»? Вы что, в кругосветку по морям собрались? Рекорд на дальность хода с самозаправкой решили установить? — Адмирал уже не спрашивал, а почти шипел. — На ней же нет ни одного торпедного аппарата! Ни одного! Вооружение — тьфу! Плюнуть и растереть! Всего два орудия и 20-миллиметровая зенитка.

Штурмбаннфюрер подчеркнуто обернулся. Хорошо, что никого, кроме них двоих, в кабинете не было. Да, давно его никто не называл юношей. Если память не изменяет, то последний раз это было в юнкерские годы. Интересно, что бы сказал старый брюзга, если бы узнал, сколько ему лет по человеческим меркам? Но по-своему адмирал прав: как гарх, он еще молод. Начальник академии, тыча пальцем в небо, попал туда, куда не должен был: «кругосветка с самозаправкой»!

Эсэсовец мягко и доброжелательно улыбнулся:

— Господин адмирал, больше ни с кем не делитесь своими умозаключениями, иначе… — Кемпке поднял руку и выразительно согнул указательный палец, словно нажимал спусковой крючок. — Шестой причал к исходу завтрашнего дня. Полная готовность в девятнадцать тридцать. Выдвигаемся по моей команде.

— В каком смысле шестой причал? Что значит «выдвигаемся»? — Адмирал пальцем оттянул накрахмаленный воротник форменной рубашки. Шея его побагровела, казалось — еще чуть-чуть, и его хватит апоплексический удар. — Это невозможно, — проблеял адмирал, — за такой короткий срок подготовить субмарину к выходу в море в дальний поход.

— Если обстоятельства тебе не нравятся, измени их. Невозможное возможно. Вот девиз на сегодня, да и на завтра тоже.