Т-34 — амазонский рубеж

— А-а! Все понятно. — Гнев уступил место холодному спокойствию. Родовая память услужливо подсказала — это богл собственной персоной. Невидимка был порождением Зеркальной сферы, долгоживущее существо, прозываемое зеркальный летун, такое же древнее, как и драконы. Одинаково презираемое как гархами, так и амфиптерами. Причины такого отношения крылись в том, что боглы были банальными паразитами, живущими за счет эмоций драконов. Их самым любимым лакомством была боль межзвездных рептилий. Когда дракон мучился, а еще лучше для них погибал, то зеркальные летуны насыщались эманациями страданий, как губка, впитывающая воду. Чужая и опасная для дракона тварь. Никто не знает, откуда они взялись. Космические падальщики всегда появлялись там, где драконов ждали испытания. Они были порождениями зеркальных сфер, медленно дрейфующих на волнах солнечного ветра. Зеленых и коричневых драконов объединяло одно — лютая ненависть к паразитам, питающимся их болью. Обнаруженные сферы безжалостно уничтожались. Материальный дом для призрачных обитателей, живущих на грани реальности и сна. При разрушении сферы зеркальный летун, или попросту зеркальник, не мог долго существовать.

Считалось, что с боглами покончено давным-давно. Но оказывается, что кто-то из них уцелел.

Им нравились страдания драконов, их боль, их агония. Никто точно не знал их истинного облика, но гарх был в одном убежден точно: кем бы ни была эта тварь, она всегда враждебна драконьему виду. То, что он сейчас общался с боглом, было уже само по себе отвратительно.

— Пшел прочь, от тебя смердит падалью, богл!

— Мы… я предпочитаю, чтобы меня называли зеркальный летун. Представляться не вижу смысла, и так понял, с кем имеешь дело. Имени у меня нет, в твоем понимании, — зачастил собеседник, словно боясь, что его не станут слушать. — Смерть и жизнь всегда рядом. Ты сам это прекрасно знаешь. Не передать, как мне приятно общаться с разумным чело… гархом. Таких почти не осталось.

Слова всплывали в мозгу Отто, словно пузыри со дна моря, стремящиеся к поверхности. Наверное, он спит, а это все просто сон навеянный… Чем навеянный? Игры подсознания, так, кажется, называют это люди.

— Я не сон и тем более не кошмар. — Назойливости голоска можно было позавидовать. — Чтобы ты поверил, придется рассказать, чего не знаешь. Тот, кого ты называешь Наставником, убит подручными зеленых драконов. Людьми. Перекресток пространства амфиптеры закольцевали в петлю времени. А охранять поставили ледяного дракона. Его зовут Ска. Представь себе, уже готовая временная петля на перекрестке пространства. Уже готовое место для нового гнезда и под рукой… лапой целая планета с кормом.

— Кого поставили охранять? — более благосклонно поинтересовался гарх. Он не был против альянса, зарождавшегося на глазах. Любой договор можно пересмотреть в одностороннем порядке.

— Всего один ледяной дракон. Хранитель перекрестка пространства. Союзник амфиптеров. Я помогу тебе его уничтожить. А когда к нему на выручку придут другие Хранители, то и им придет конец. Перебьешь их одного за другим. Тебе вечная слава в веках, гарху-победителю. Звучит!

— Тебе с того какая корысть, зеркальный летун? — поинтересовался Отто, и так наперед зная ответ. Потенциального союзника как-то не с руки было называть паразитом. И его черед придет. Всему свое время.

— Твоя победа станет пищей для меня. Когда Хранители будут умирать, я буду рядом. — Без тени смущения бодро отозвался ментальный падальщик. Между союзниками, даже временными, не должно быть недомолвок. — Я все узнаю. Я буду твоими ушами и глазами. Я все устрою. Ты скован рамками человеческого тела, а я — нет. Главное сейчас не упустить момент, время здесь течет быстрее, чем ты привык. Тем более помощников у тебя не осталось. Только я.

— Хватит нести чушь!

— Ты забыл, что с тобой приключилось? — ехидно поинтересовался голос. — Ты так и не добрался до инкубатора. Не дошел. Не успел…

Отто судорожно дернулся, как от удара током, и попытался провести рукой по левой стороне груди. Там должна была находиться посылка с пятью сердцами-зародышами гархов. Его будущими помощниками и соратниками. Трудно проверить, на месте она или нет, когда не ощущаешь собственного тела.

«Не дошел! Не успел!»

Он собрал волю в кулак, в тугой комок и… открыл глаза.

Все вокруг было нечеткое, белое и смазанное. Сфокусировав зрение, Отто понял, что находится в госпитальной палате. Об этом он догадался, увидев, что от его руки тянется трубка капельницы, подвешенной к высокому металлическому штативу. Штурмбаннфюрер лежал на кровати, по грудь его укрывало одеяло. Вместо привычной черной формы на нем была надета белая больничная пижама в игривую синюю полоску. Рядом с постелью на стуле расположилась сиделка, она читала книгу.

* * *

Штурмбаннфюрер не мигая смотрел на медсестру.

Почувствовав на себе тяжелый взгляд, женщина оторвалась от книги.

— Мы думали, что вы уже не выйдете из комы, — запинаясь, произнесла она. — Я сейчас позову дежурного врача. Не вздумайте вставать. Ваши мышцы могли атрофироваться от долгого лежания.