Т-34 — амазонский рубеж

Но главным украшением кабинета было чучело гигантского варана, стоящее на подставке из черного эбенового дерева у стены. Трехметровый исполин навечно застыл в гордой воинственной позе. Чучело выглядело слишком реалистично. Казалось, ящер сейчас выпустит длинный раздвоенный язык из-за частокола зубов, торчащих из полуоткрытой пасти. Неизвестный таксидермист должен был быть доволен созданным шедевром. Чучело стояло мордой к двери. Реакция людей, впервые входящих в кабинет, была удивительно схожей: они рефлекторно выскакивали и, навалившись телом на дверь, начинали громко материться. Адъютант, сидящий в приемной, в таких случаях говорил елейным голосом: «Не бойтесь, не укусит!»

Чучело привезли с маленького островка Комодо, затерявшегося на индонезийских просторах. По всем законам логики комодские драконы должны были исчезнуть с лица Земли еще миллионы лет назад. По непонятной людям причине этого не произошло.

Голландский пилот Боссе вылетел с острова Ява и взял курс на остров Сумбава. Летающая «этажерка» пилота не осилила дальний перелет. Когда летчик вернулся в цивилизованный мир на плоту, построенном своими руками, его ждало новое потрясение. Его рассказам о гигантских ящерах никто не поверил. Бред и вранье — таков был вердикт ученых мужей просвещенной Европы. А в России организовали экспедицию на остров Комодо. После ее возвращения мир узнал о существовании удивительных созданий.

Русские ученые из научной экспедиции, вернувшись с острова, привезли генералу Серапионову этот экспонат и по-уставному четко доложили: «Пустышка! Обыкновенный гигантский варан!» Еще одна папка со штампом «отработано» легла на полку в архив.

Картины и чучело остались от предыдущего хозяина кабинета. Генерал Серапионов, он же Седой, в последний момент ускользнул из цепких рук контрразведки. Просто вышел из дома и словно растворился в воздухе. Группы захвата безрезультатно рыскали по адресам, где он мог появиться. В итоге результат — «ноль». «Битье по хвостам» ни к чему не привело. Оперативники «Смерша» уныло разводили руками и что-то невнятно лопотали в свое оправдание «на ковре» у начальства. Их стихия погони, перестрелки… допросы. Ну какая может быть погоня, если ордер на арест есть, а подозреваемого нет. Для очистки совести оставили засаду на квартире Седого. Так звали Арсена Михайловича не только контрразведчики, но и друзья. После двухнедельных поисков широкомасштабные оперативно-разыскные мероприятия были свернуты. В линейные отделы «Смерша» были разосланы фотографии Серапионова и оперативки с особыми приметами. Сеть раскинули, оставалось ждать, когда «объект» даст о себе знать. Загонщики всегда наготове. Служба такая. В отличие от «смершевцев», Канунников не тешил себя иллюзией, что его бывший начальник окажется под конвоем. Не по зубам им Арсен Михайлович. Слишком умен и опытен. Такая добыча не по зубам даже волкодавам-оперативникам. Скорее всего, он давно покинул воюющую страну. Границы или прифронтовая полоса — это не те преграды, которые смогут остановить Седого. Он умудрился просчитать время и дату своего ареста, а заодно число сотрудников группы захвата…

…Оперативники застыли на лестничной площадке у двери в квартиру генерала Серапионова, когда на часах было полпятого утра. Заспанный дворник, взятый в понятые, переминался с ноги на ногу пролетом ниже. «Поди, не в первый раз, а все никак не привыкнет», — подумал старший группы и молча знаком руки дал отмашку на вскрытие двери. Отмычки были подобраны заранее, ничего сложного, обычный английский замок. Он не задержал профессионала, натасканного домушником, имевшим несколько ходок за плечами.

Человеческий организм так устроен, что в это время суток самый крепкий сон, бдительность полностью отсутствует. Более подходящего момента, когда легче всего застать предателя врасплох, не придумать. На это и рассчитывали те, кто собирался арестовывать Серапионова в предрассветный час. Если все пойдет по намеченному плану, отточенному предыдущими арестами врагов народа, Арсену Михайловичу заломят руки через минуту. А потом «пощупают» штабного генерала, до этого мирно сопящего в кровати и досматривавшего последние спокойные сны. Образцово-показательный захват и благодарность командования в приказе! Дальше следовало доставить задержанного к следователю на Лубянку, написать отчет о проделанной работе и, преисполнившись чувством выполненного долга, отправиться отсыпаться после бессонной ночи. Примерно такие мысли сменяли друг друга в головах энкавэдэшников.

«К дому Седой подъехал на служебном автомобиле. В квартиру вошел. Из подъезда не выходил», — торопливым шепотом доложил «топтун» из наружного наблюдения.