Т-34. Крепость на колесах

Все же мозги сработали. Так сработали, что стало страшно. Жаль только, не сразу. Хромова аж передернуло от осознания собственной глупости и того, что уже, возможно, поздно реагировать.

— Смотрим вперед! — рявкнул он, надеясь, что пускай связь между вагонами нарушена, его слова передадут. — Вперед смотреть!

Не могли, ну не могли немцы поставить все на единственную карту, на эти несчастные два орудия, неполную батарею. И противотанковой батареи на въезде тоже явно маловато. Должно быть что-то еще. На внезапно снизошедшее понимание опирались его слова, и, к сожалению, он оказался прав.

Танки стояли практически сразу за выходом со станции. Три «чеха» с тридцатисемимиллиметровыми орудиями и трофейный БТ — очевидно, под рукой у фрицев больше ничего не оказалось. Не успевали они собрать качественный бронированный кулак на пути быстро убегающего поезда, вот и слепили засаду «из того, что было». Батареи должны были затормозить состав, в идеале остановить его, а танки оставили в резерве. На случай, если бронепоезд проскочит. Поставили, замаскировали в лесу. Наверняка знали возможности противника — в конце концов, они сами его собирали. Но, видимо, рассчитывали, что артиллерия даже если пропустит бронепоезд, то изувечит. В принципе, так и получилось, но на то, что у русских после удара с воздуха и встречи с зенитками останутся две трехдюймовки, восьмидесятивосьмимиллиметровая зенитка и «эрликоны», их пессимизм явно не распространялся. А зря.

Откровенно говоря, это была та самая ошибка, которая «хуже преступления». По-хорошему, собрать бы им все, что имелось, в один кулак — и бронепоезд они бы остановили и уничтожили. Или уж хотя бы рельсы разобрать. Но — перемудрили, инфраструктуру без приказа свыше портить не стали. Вдобавок не учли, что в бою на станции русские окажутся в мертвой зоне и для противотанковых батарей, и для танков. Если те, естественно, будут стоять неподвижно. Они и стояли — все произошло слишком быстро, никто не успел принять решение и отдать приказ. В результате бронепоезд мог бить их по частям — редкий шанс, который и решил судьбу боя.

Но начали бой все же немцы. Приказ Хромова дошел до тех, кто в вагонах, однако на платформе с зениткой его не получили. Хорошо еще, не успели расслабиться после боя, так что отреагировали, но развернуть орудие вовремя не успели. И в результате первый ход остался за противником, а уж стрелять фрицы умели.

Первый снаряд хлопнул аккурат на платформе с зениткой. К счастью, тридцать семь миллиметров — не такой уж запредельный калибр, и эффект от взрыва на открытом пространстве в разы меньший, чем в замкнутой коробке бронированного вагона. Двое артиллеристов упали, еще один, хватаясь за раненый бок, осел, но не закричал, лишь выгибался и скрипел зубами от боли. Но остальные продолжали разворачивать орудие. Даже с их невеликим пока боевым опытом понимали — нет времени на раненых, сначала надо отразить удар, иначе всех положат. И длинный ствол зенитки поворачивался, будто палец слепого, ища цель.

Вторым выстрелил БТ, пробил снарядом вагон насквозь и улетел куда-то прочь, так и не взорвавшись. Была у русских снарядов такая традиция — не всегда срабатывали взрыватели. В начале века это помешало истребить японцев, сейчас портило нервы артиллеристам. Очень уж часто из-за дефектных снарядов они проигрывали дуэли вражеским танкам. Но в данном конкретном случае это оказалось, скорее, благом. Для Сергея, в полуметре от которого образовалась свеженькая дыра, уж точно. Теоретически самый мощный, сорокапятимиллиметровый снаряд бездарно ушел прочь, нанеся скорее косметические, чем реальные повреждения и даже никого не ранив. Не считать же за ранения царапины от мелких осколков брони, выбитых взрывом. Глаза не посекло — и ладно.

Еще два выстрела. Промахнуться в упор невозможно. Разлетаются куски брони. Перекосилась и навеки замолчала орудийная башня. И наконец, бронепоезд ответил. Степенно, внушительно. Громко.

Осколочный снаряд предназначен для работы по самолетам, но и против наземных целей совсем неплох. Да что там, хорош! Это вам не стандартные противотанковые игрушки, класс совсем иной. Девятикилограммовое детище сумрачного тевтонского гения калибром восемьдесят восемь миллиметров, несущее внутри почти килограмм отличной, качественной взрывчатки, вылетает из ствола орудия со скоростью немногим более восьмисот метров в секунду. При стрельбе с жалких полусотни метров он не успевает замедлиться. Оказавшийся на его пути танк попросту разрывает на куски, которые разбрасывает вокруг в живописном беспорядке. Взлетает, кувыркаясь, башня — и падает вниз с внушающим уважение лязгом. Жаль только, услышать эту какофонию некому, все вокруг оглушены взрывом.