Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас

Хорошо еще, Мартынов не стал развивать тему и, видя, что товарищи прониклись, лишь махнул рукой и повернулся к грузовику. Военный, немолодой уже капитан, успел спрыгнуть на землю и, заложив пальцы за ремень, с интересом наблюдал за происходящим. Из кабины же полуторки как раз закончил вылезать толстощекий мужик с красным, распаренным лицом. Пыли и струйки пота успели превратить его в маску навроде тех, что рисовали на своих лицах индейцы, становясь на тропу войны. Мартынов дождался, когда он встанет наконец рядом с военным, и махнул рукой:

– Вот ведь, с кем приходится работать. Вы посмотрите на этих архаровцев.

Капитан лишь плечами пожал и, несмотря на то, что лицо его было вроде бы бесстрастным, уголки губ предательски подрагивали от сдерживаемого смеха. Зато его спутник, отряхнув черный пиджак, покрой которого в двадцать первом веке испугал бы и огородное пугало, лишь махнул рукой:

– Да ладно. В конце концов, объект они все же захватили…

Вообще эти двое, капитан интендантской службы Еременко и первый секретарь горкома Носиков, оказались мировыми мужиками. Если бы в своем времени кто-то сказал Сергею, что с мэром можно запросто поговорить, обсудить любой вопрос и решить его на месте, без проволочек и кучи бумаг, он бы покрутил пальцем у виска и назвал собеседника неисправимым фантазером. Здесь же все обстояло чуточку иначе, и чиновники были деятельные, идейные и совершенно не зажравшиеся. Во всяком случае, конкретно этот человек – точно.

Возможно, это была специфика времени, в котором коммунисты – это и впрямь коммунисты. Не заворовавшиеся снобы из восьмидесятых, грызущиеся за льготы, и не бизнесмены с корочками, корчащие из себя правдолюбцев в девяностых. Здесь коммунисты и впрямь были Людьми с большой буквы, готовые и вкалывать до одури, и людей за собой в атаку повести. Вряд ли все, но многие – наверняка.

Правда, может статься, такому поведению способствовали уникальные для этих людей обстоятельства. Всю последнюю неделю они находились в информационном вакууме. Война началась, это было известно, а дальше – все, приплыли. Связи с областью нет – единственный в городе телефон замолчал в первые часы. Рации отродясь не водилось. Даже с радиолюбителями оказалась напряженка, это вам не Москва и не Ленинград, здесь запчасти хрен найдешь. На прием радио, конечно, работало, но там шла жуткая ахинея о массовом героизме и таком же массовом уничтожении вражеских дивизий. Неудивительно, что в этой мешанине вычленить правду не получалось при всем желании.

И что тут прикажете делать? То, что про них в творящейся вокруг неразберихе попросту забыли, Еременко и Носиков понимали, но признаться в этом боялись даже самим себе. Дергаться без приказа? За это, случись ошибка, по головке не погладят. Конечно, и сложа руки не сидели. Еременко готовился к обороне города, хотя, как это сделать с наличными силами, не вполне представлял. Ну и склады к уничтожению готовил. Носиков своей властью собирал людей, создавая какое-то подобие ополчения. Вот только чем их вооружать? Охотничьими ружьями? Так даже их мало. А склады, на которых все необходимое имеется, ему вскрыть без приказа не дадут. В общем, бардак, и единственное, что смог сделать секретарь горкома, это приготовить имеющиеся в городе запасы. К эвакуации или уничтожению – это уж как получится.

С Мартыновым, сообщившим обстановку и отдающим четкие, ясные приказы, они смогли договориться моментально. Как уж он им представился, оставалось только гадать, боевой пенсионер на этот вопрос лишь глаза закатил многозначительно, однако дело пошло с места в карьер. И двери складов гостеприимно открылись, явив свое драгоценное нутро.

Конечно, местечковая база – это вам не занимающие целые кварталы промзон и рассчитанные на аппетиты целых армий московские склады, но тоже ничего себе. Обмундирование, продовольствие, боеприпасы… В кои-то веки появилась возможность набить ими танки согласно уставу, да еще и сверх него прихватить. Топлива, правда, оказалось немного, зато имелись смазочные масла. Танкисты кривили носы, мол, не совсем то, что надо, однако брали, не жеманясь. А вот оружия минимум, так что довооружить воинство не получалось – на то, что лежало здесь, Носиков имел виды, на ходу организуя партизанский отряд.

В принципе, это оружие – полсотни винтовок, два десятка наганов и два пулемета – изначально для партизан и предназначалось. Когда-то умные люди в командовании Красной армии предполагали, что в случае войны придется организовывать сопротивление на местах. Для этого создавали такие вот склады, присылали инструкторов, тренировали людей. Потом линия партии и правительства резко изменилась, на партизанское движение уже не рассчитывали, инструкторов отозвали, а оружие отправили на ближайшие склад. И вот, пригодилось.