Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас

– Будешь смеяться, но нашел в кармане, когда мы сюда попали. Просто говорить не стал. Наши наниматели позаботились о нас, хотя и несколько… своеобразно.

– Опаньки… И кем же ты был?

– Полковник в отставке.

– Не кисло.

– Нормально, – усмехнулся Мартынов, переворачиваясь на живот. Пошарил биноклем по горизонту, но немцев не засек и вернулся в прежнее положение. – ГРУ, если тебе интересно.

– Я что-то подобное, если честно, предполагал. Да, важная ты был птица.

– Самые умные птицы на лето остаются в теплых краях. А я вот не смог бросить свой север.

Они немного помолчали, а потом Хромов спросил:

– Почему же ты, полковник…

– Жлобов охранял? – Мартынов усмехнулся. – Во-первых, было скучно лежать на диване. А во-вторых, я же ушел в отставку уже давно. Пенсия невеликая, а кушать хочется. Как-то так.

– Ушел или…

– Ушли. Впрочем, это неважно. Кажется, гости прибыли.

Действительно, звук усилился а еще через пару минут из-за поворота выползла немецкая колонна. Не такая и большая, кстати. Сергей по вчерашнему разговору ожидал чего-то посерьезнее, но, видимо, у страха глаза велики.

Впереди полз танк каких-то несерьезных, игрушечных размеров. Следом еще один, такой же. А, нет, чуть побольше. Потом шли пять грузовиков, и замыкал колонну похожий на железный гроб полугусеничный бронетранспортер. Но выглядело это со стороны все же довольно внушительно.

– Возвращаемся.

– Но…

– Я уже увидел все, что нужно. Сереж, не переживай, со временем научишься. Подозреваю, у нас сейчас будет много практики. Даже больше, чем хотелось бы.

Танки немцев подошли к раскисшему участку минут через пять после того, как Мартынов закончил инструктаж, и Сергей нырнул в ставшее уже почти родным нутро своего танка. За рычаги… Нет, ему нравилось водить машину дома, и он ничего не имел против того, чтобы порулить танком – четыреста авиационных лошадей за спиной впечатляли. Но также он помнил и читанное когда-то: механик-водитель – первый кандидат в покойники. А с другой стороны, Игнатьев опытнее и хладнокровнее остальных, к тому же единственный из их троицы служил в армии. Стало быть, ему и командовать. Хинштейн лучше всех стреляет. В условиях, когда они не освоили толком допотопный прицел, да и из орудия успели вчера сделать лишь пару выстрелов на пробу, это важно. Наводить придется через ствол. Впрочем, будем надеяться, что на этих дистанциях не промахнется даже тот, чья фамилия Криворучко.

Немцы были не идиоты и нахрапом в грязь не полезли. Остановились всей колонной, из головного танка вылез офицер в непривычной формы шлеме, походил туда-сюда, брезгливо огибая лужи, и махнул рукой. Тут же подскочил какой-то шнырь в потрепанном пиджаке и кепке. Головной убор сдернул, угодливо склонился… Тьфу! Сергей удержался от того, чтобы сплюнуть, лишь пониманием: самому ведь убирать. Но как быстро находятся холуи! Похоже, в этом плане ничего не изменилось, такие встречались и в оставленном ими времени, есть здесь, наверняка были и раньше. Мрак!

Немец, между тем, что-то сказал, выслушал ответ… Что именно он там бухтел, не слышно – и расстояние еще приличное, и лес, пускай и редкий, звуки скрадывает, да и броня вокруг… Пускай люк до поры до времени и открыт, но все равно. И о смысле разговора можно лишь догадываться, хотя, по большому счету, и так все ясно.

Вот офицер ткнул пальцем в сторону дороги. Холуй часто-часто закивал и зашагал вперед, проваливаясь местами почти по колено. Сзади двинулась пара солдат, прощупывая грязь тут же, на месте вырубленными слегами. Остальные немцы остались на месте, ощетинившись во все стороны винтовками и настороженно поглядывая вокруг. Место для засады хорошее, а эти орлы, похоже, волки тертые, не чета встреченным раньше, вконец оборзевшим и расслабившимся тыловикам.

Разведчики миновали опасное место довольно быстро, наскоро осмотрелись (ура Мартынову, не только заставившему танки замаскировать, но и лично проверившему, чтобы не халтурили) и дали отмашку. Первый танк тяжело и осторожно двинулся вперед, тут же просел по брюхо в грязь, но дно было твердым, и боевая машина, глухо завывая, поползла, разбрызгивая вокруг себя фонтанчики черной торфяной воды.

Второй танк полез сразу после того, как головной выбрался на сухое место. За ним двинулся грузовик – и тут же застрял. Для немецкой колесной техники эта дорога была все же противопоказана. Однако фрицы не растерялись и проявили завидную выучку. Танк, не успевший отойти далеко, сдал назад. С отработанной на полигонах сноровкой машину зацепили тросом и – раз-два-три – перетащили через грязь. Пока водитель, громко ругаясь, решал, стоит ли счищать грязь со своего пепелаца, или подсохнет и сама отпадет, попутно сдирая липкую жижу с сапог, танк занялся перетаскиванием остальных машин. Ну а за последней, не дожидаясь, когда она окончательно переберется, в грязь полез и бронетранспортер, с трудом удерживающий дорогу. Гусеницы не давали застрять, но колеса скользили, машина практически не управлялась, опасно рыская, и лишь уже сформировавшаяся глубокая колея не давала бронетранспортеру сползти с дороги.