Т-34. Время выбрало нас

Хромов быстрым, практически неуловимым движением извлек пистолет и прострелил немцу голову. Учитывая, что двойные рамы хорошо гасили звук, а здание уже давно было под контролем разведчиков, опасности поднять тревогу раньше времени не было. Голова разлетелась неаппетитными клочьями, забрызгав ближайших немцев кровью и мозгами. Словно крышка на гроб, в кабинете опустилась тишина.

– Еще вопросы?

– Герр…

– Раз!

Немец понятливо заткнулся. Хромов кивнул:

– Ну вот, давно бы так. Пакуйте их, парни.

Спустя пять минут фрицев уже запихали в бронетранспортеры. Первым того, который знал русский. Его Хромов, не выясняя особенно, кто он, приказал беречь как зеницу ока. Впрочем, и полковников тоже. Остальных – по ситуации, но эти трое гарантированно представляли интерес.

Вот так, командование противника нейтрализовано, а это уже половина успеха. Известно, фрицы отличные солдаты. Но именно солдаты – без командиров они воюют так себе, инициатива не самая главная их черта. Плюс здесь и сейчас уничтожили всех, до последнего делопроизводителя, а телефоны привели в состояние непригодности к использованию с помощью винтовочных прикладов. Словом, противник остался без старшего комсостава и нормальной связи, а значит, бардак ему гарантирован первостатейный. То, что нужно, в общем.

А главное, все быстро и практически без шума, не привлекая лишнего внимания. Когда Хромов вышел на улицу, вокруг по-прежнему царили спокойствие и благодушие. И лишь какой-то кот, перепутав времена года, залез на крышу и исполнял соло на трубе. Сергей вздохнул. Какой приятный городок… был. Хлопнув Ильвеса по плечу, он кивнул ему в сторону машин:

– С Богом, Томас, дальше все зависит от тебя.

– Не переживай, старшой. Главное, не подставьтесь там. И да, запомни уж, наконец. Я Тоомас.

Хромов усмехнулся, глядя на весело улыбающегося во все тридцать два зуба товарища. Вот парадокс, год назад он даже представить себе не мог, что захочет хотя бы общаться с эстонцем, а теперь гордится знакомством с этим человеком. Война… Он еще раз усмехнулся:

– Аккуратней там. Все, мы пошли.

И вместе с Селиверстовым и еще парой бойцов, наряженных в трофейные шинели, решительным шагом двинулся через площадь в сторону ближайшей улицы. Позади взревели моторы, а еще минут через пять минут до разведчиков донеслись звуки беспорядочной стрельбы. Дополнили какофонию несколько взрывов гранат – как и положено ему было по роли, Ильвес начал шуметь. И делал он это, стоит признать, громко.

Тоомас Ильвес, недоучившийся курсант и лихой разведчик, был нетипичным представителем Эстонии. Об этом ему говорили с детства. Слишком любознательный. Слишком неусидчивый. И, хоть и говорят, что разведка и интеллект несовместимы, слишком умный. Но вот одну из хороших черт своего народа он унаследовал в полной мере – обстоятельность, вот был его конек. А еще спокойствие, умение не психовать по мелочи и работать как надо, а не как придется.

Неудивительно, что именно ему Хромов поручил командовать наиболее масштабной частью операции. Ну и еще потому, что Ильвес был артиллеристом и лучше всех понимал кое-какие моменты предстоящего действа. Более того, он самолично готовил декорации к предстоящему спектаклю и постарался, чтобы они были как можно более качественными, сиречь незаметными. Ибо от этого зависела в том числе и его собственная жизнь.

План, который предложил Хромов, был рискованным. Но когда они занимались разведением котят? С первых дней войны по лезвию ходили – и ничего, живы, хоть и неоднократно порезались. Да и красиво выглядели перспективы, чего уж там.

Технически план строился на одном-единственном допущении, что немцы не захотят спустить с рук наглое похищение штабного офицера. И, тем более, офицеров! Сейчас, учитывая численность пленных, это выглядело более чем реальным. Как минимум было на кого обменять своих. Но прежде стоило попробовать воплотить программу максимум, и ничего невероятного в том не было. Сложно и опасно, да, но и только.

Претворяя идею в жизнь, Ильвес действовал со свойственной ему педантичностью. Сказано устроить большой шум – он и устроил, расстреляв из пулеметов несколько попавшихся на пути немцев, а потом забросав гранатами что-то, функционалом напоминающее казармы. Неизвестно, что тут было раньше, но сейчас немцев, пытающихся сообразить, что происходит, болталось здесь чуть больше чем до хрена. Впрочем, когда полетели гранаты, выяснилось, что рефлексы у них на высоте, и вполне здоровые. Бросились прочь, как тараканы из-под тапка. В результате эффект от взрывов был, скорее, психологическим – если кого и задело, то Ильвес этого не заметил. Но шуму было много!