Т@йва: Диалоги о Японии

– Тем не менее очень многие, попав в Японию впервые, находят много общего с Россией. Может быть, ищут то, чего нам там не хватает?

– Это то, о чём я уже писал. Именно после того идеологического вакуума, который наступил после падения коммунизма, Россия впервые за долгое время смогла хотя бы попробовать поискать саму себя. Это не очень получилось, но тем не менее этот поиск выявил несколько достаточно важных вещей, в том числе, нашу какую-то глубинную связь с Востоком, с восточной, я бы сказал, органикой. Эта связь в России всегда выражалась в идеях, идущих сверху. Славянофилы искали своеобразие России, но то, что они формулировали, было явно востокообразное. Евразийцы – тоже. Сейчас в первый раз Россия действительно показала свои довольно причудливые восточные корни. Некоторые оформили это как некий глубинный зов восточной культуры и соединили этот зов в двух точках: на Тибете, посчитав, что там русский человек может найти некую истину, и в Японии. Решили, что есть в Японии ровно то, чего в России не достаёт. Это, прежде всего, вкус к вещам – у нас всегда вещи находились в хаотическом состоянии, а здесь в собранном; вкус к пантеизму – у нас он тоже находился в хаотическом состоянии после принятия христианства. Наверно, ещё вкус к покою, которой иногда называется созерцательностью, иногда ленью. Понятно, что здесь совсем другие рычаги поведения и, наверно, всё это выдумка, но тем не менее, если в России самосознание строится в какой-то степени и у какой-то части населения по японскому образцу, то ничего в этом плохого нет. Другое дело, что Япония абсолютно к этому равнодушна, Россию абсолютно не знает и знать не хочет, ничего общего с Россией не видит. Представление о России у них абсолютно поверхностное, мода на Достоевского и русскую литературу прошла. Единственное, на что они ещё опираются – русская музыка. Клянутся в любви к Шостаковичу – это повсеместно. Всё остальное вызывает них или какое-то смутное отвращение, или равнодушие. Россия их ничем не цепляет. Всё то, что тут печаталось в последние годы по русской литературе, вызывало только равнодушие. Никто не прошёл – ни один писатель не имел здесь никакого отзвука. Это понятно, потому что, как я себе сейчас представляю, японец, читая любого из современных русских писателей, ничего для себя найти не может.

Я был на двух телевизионных передачах, довольно модных здесь, и, конечно, поговорил потом и с ведущими, и с продюсерами. Японская современная культура – это культура, которая обесцвечивается, уходит в развлечение и этого уже почти не стесняется в отличие от русской культуры. Это культура, которая довольно равнодушна к воссоединению серьёзной и никакой литературы, о чём у меня был разговор в издательстве. Их культура уже совсем не волнует, их волнуют тиражи. Поэтому, конечно, на каком-то уровне Россия менее распалась в культурном отношении, чем Япония. Здесь серьёзный культурный кризис, серьёзный. И они – японцы – уже сдались. Они фактически не оказывают сопротивления, это не в их сегодняшнем характере. Это ведь надо кому-то себя противопоставлять, с чем-то не соглашаться, а японцы, в конечном счёте, через свою страсть к комиксам, через эти манга, абсолютно легкомысленные ток-шоу (наши и то более осмысленные) утрачивают самое элементарное – попытку осмысления и самоосмысления. Если культура японская будет и так дальше развиваться, то понятно, что их ждёт судьба Америки, в этом плане довольно скучная судьба. А кроме того, они готовы декларировать свою любовь к Америке, любить Кинга, и говорить об этом открыто. Это довольно печально. У меня было довольно ограниченное количество встреч, но всё-таки были: с писателями, два раза с фотографом Араки встречался – довольно забавным человеком, – с художниками, с настоятелем буддийского монастыря близ Киото, с танцовщицей из классического театра. Они произвели на меня очень симпатичное впечатление, и здесь есть противоречие – на культурном уровне это не вызывает особой симпатии, а на человеческом вызывает.

Я очень много ездил по разным странам, представляю себе достаточно неплохо Европу, немножко Азию, Африку, Америку. Мне здесь было не сложно. Я понял, что загадочность японской души сильно преувеличена. Особой загадочности я здесь не обнаружил.