Т@йва: Диалоги о Японии

– У тебя сохранилась любовь к дзюдо. А отношение к Японии как-то изменилось?

– Вообще, от Кацуры у меня остались довольно смешанные впечатления. Но это никак не повлияло на моё отношение к Японии и японцам. Мне кажется, самое главное, что я о них понял, это то, что они другие. Они берут во всём мире лучшее и внедряют это у себя под своим брендом. Это то, чему мы можем и должны у них учиться. У меня даже возникла мысль подсказать нашим чиновникам в Российской Федерации дзюдо идею об использовании японского опыта в преподавании. Приглашают же легионеров-тренеров в хоккей, футбол, другие виды спорта. Чем дзюдо хуже? Пригласив японских тренеров, мы, наконец, провели бы анализ на месте и выявили, какая из систем – японская, российская, европейская – приносит большую отдачу в тренировочном процессе и борьбе за медали высшего достоинства. Был же опыт подготовки Антона Геесинка японским тренером, и этот голландец победил потом на Олимпийских играх 1964 года и последующих чемпионатах мира.

Помимо семинара в Кацуре я был в Японии ещё раз шесть. В том числе участвовал в турнире четырёх команд (Япония, Корея, Германия, СССР) в Кудзи, на родине Мифунэ Кюдзо – одного из величайших мастеров дзюдо, – где победил в абсолютке болевым приёмом, и наша команда заняла первое место; в турнире «Сёрики Кап»; в Кубке Кодокана в 1993 году, где меня засудили во время полуфинальной схватки с чемпионом мира Огавой, и я занял только третье место; в чемпионате мира 1995 года в Макухаре под Токио, где я проиграл в тяжёлой категории, а в абсолютной стал вторым.