Т@йва: Диалоги о Японии

Выдающийся отечественный японовед. Профессор, доктор исторических наук.

Родилась на Дальнем Востоке России в 1937 году. Окончила Институт восточных языков при МГУ и аспирантуру Института востоковедения Академии наук СССР (ныне Российская академия наук), специализируясь на японском языке и истории Японии. Профессор МГИМО (до 2008 г.). Заместитель директора Института востоковедения РАН (с 2009 г.) и руководитель Центра японских исследований того же института. Главный редактор ежегодника «Япония». Заместитель председателя Российской ассоциации японоведов. Автор десятков книг, включая «Японское общество: книга перемен», бестселлера «Мацури. Традиционные праздники Японии», «История Японии. ХХ век» (в соавторстве), и множества статей, посвящённых как истории, так и сегодняшнему дню Японии.

Я давно мечтал побеседовать не спеша с этим человеком, но всё время что-то не стыковалось. Чаще всего не хватало этого самого времени, потому что разговор должен быть спокойным серьёзным – такой собеседник способен отвечать на самые серьёзные, даже академические, вопросы.

– Эльгена Васильевна, вы сейчас, как я понимаю, единственный человек, который пытается определить какую-то новую политику в нашем японоведении в связи с тем, что в этой науке, как мне кажется, назрел кризис.

– Ну, я бы не сказала, что кризис, но какие-то новые тенденции, конечно, есть. Прежде всего я хочу сказать с болью и горечью, что нас очень мало.

Вот мы сейчас находимся в Центре японских исследований РАН. Раньше, в лучшие времена, здесь работали 30–35 человек, по преимуществу мужчины. А сейчас нас 12 человек и главным образом – женщины. Получается, что у нашего современного японоведения – женское лицо. Но, и это очень важно, мы очень много привлекаем авторов, исследователей и сотрудничаем с ними. Здесь, в Центре, мы перешли, может быть, интуитивно или по воле случая, на европейскую, западную систему работы. Постоянно работает небольшая группа специалистов, а когда делается проект, приглашаются учёные со стороны.

Поэтому, несмотря на то, что в Центре не так много людей, мы можем сделать проект и разработать практически любую тему. Мне такой подход кажется важным, интересным и в общем-то продуктивным. С 1995 года мы осуществляем ежегодные проекты при поддержке Японского фонда. Сейчас выпустили уже девятую книгу. Помимо этого, у каждого автора есть собственные работы, монографии, практически у каждого индивидуальные монографии, которые в соответствии с институтским планом планируются на 3–4 года.

– То есть японоведение всё-таки пока не умирает? – Абсолютно не умирает. Как это ни парадоксально, я думаю, оно стало даже более мобильным, деятельным. Тут большую, не побоюсь этого слова, роль играют люди, которые уехали в Японию, по разным причинам живут и работают там, но очень активно сотрудничают с нами. Самое главное, они не растеряли желания писать для России, писать для наших изданий. Это и москвичи, и наши дальневосточные коллеги Пётр Падалко, Марина Ковальчук, многие другие. Они очень хотят публиковаться, несмотря на то, что у нас денег не платят.