Та, что гасит свет (сборник)

– Ух, ну зачем же так! Знал бы ты, как нам все уши прожужжали, прежде чем мы тебя сюда направили, – мол, еще молод, пороху не нюхал, опыта мало… Но мы рискнули и не пожалели. Ты в курсе, как долго мы не могли расшевелить это питерское болото? Сколько мы тут людей поменяли, скольких клиентов потеряли? Да, посылая тебя сюда, мы понимали, что это большой аванс, и если бы что-то пошло не так, сразу бы вернули обратно. А тут один клиент напрямую добрым словом о тебе обмолвился, другой, третий… А самый важный так вообще оду пропел, признался, что одновременно работал с тремя компаниями, и наша была самая худшая. А когда, как он выразился, «малолетнего пацана» прислали, так он вообще решил, что мы с ума сошли, и собрался уходить. Но потом из любопытства подождал чуть-чуть и теперь не нарадуется. Все, говорит, работает, как часы, с парнем вашим все вопросы напрямую можно обсуждать, всегда в курсе всех мелочей, всегда на связи, и он теперь две другие компании вовсе оставил! Конфликтов – нет, задержек по контрактам – нет, проблем – нет. А когда тебе один фрукт откаты стал предлагать, ты его так вежливо проводил…

– Было такое, – сказал Николай и почувствовал, что краснеет. – Но откуда вы знаете?

– Да что я только не знаю! Все знаю. Я, между прочим, был уже здесь во время твоей… деятельности. Я встречался с людьми, общался. Конечно, по своим вопросам, вне твоей компетенции, но и про тебя интересовался. Хотел заехать, да было недосуг. Так что, считай, ты наш антикризисный менеджер. Выполнил работу – спасибо, вот достойная оплата. А здесь тебе больше делать нечего. Механизм отлажен, пусть теперь Сергей Иванович этим занимается.

Николай повертел в руках вилку. Многое слышать было приятно, но…

– А что я буду делать теперь?

Тут официант принес воды, налил ее в бокалы, и Олег Станиславович жадно сделал несколько глотков.

– Понимаешь, не все так просто. Было бы иначе, я бы сам сюда не приехал, позвонил бы тебе – да и ладно. Сейчас мы равной должности предложить тебе не можем. В деньгах ты, конечно, не потеряешь, но, сам понимаешь, ни служебной квартиры, ни служебного автомобиля мы тебе не предоставим. Нет, со временем, если все будет нормально – а парень ты талантливый, – введем тебя в совет директоров со всеми вытекающими, но пока надо потерпеть.

– Ну да. Тогда получается, что фактически меня понизили. И, например, отцу объяснять, что это не так, и я вернулся не потому, что не справился, а по иным причинам, будут наши питерские клиенты?

– Коля, Коля!.. Не надо сарказма! Родители только рады будут, что ты вернешься! Полгодика потерпишь на прежней работе, и мы тебя пристроим в хорошее место. Всю эту лирику – справился, не справился – оставь.

Принесли закуски, но аппетит у Николая пропал.

– Мне же все придется начинать заново… – сказал он.

– Что тебя здесь держит? – Первый заместитель быстро управлялся ножом и вилкой, отправлял еду в рот и говорил, не успев прожевать: – Город тоскливый, люди ленивые, некреативные, всегда их подталкивать надо, работать тяжело. А зазнобу свою с собой забери – снимешь квартиру, да перевезешь к себе.

Кровь резко прилила к щекам Николая.

– Откуда вы знаете про зазнобу? Андрей Андреевич?

– И не только. – Собеседник уже вытирал губы салфеткой. – Мы постоянно держим руку на пульсе, собираем информацию. А как ты хотел? Тебе такими деньжищами управлять доверено – мы должны быть в курсе всего, что ты делаешь и в офисе, и за его пределами.

– Видеокамеры в квартире, случайно, нет?

– Коля, Коля! Что за шпионские игры? Не Джеймс Бонд, поди, слежку за тобой устанавливать… А зазноба – это хорошо, все лучше, чем по проституткам бегать. Но ты слишком сильно не увлекайся – это может, поверь, помешать работе.

– Каким таким образом?

– Да разным. Думаешь, я мало что в жизни видел? Вот позовешь ты ее в столицу, а она не согласится – что делать будешь?

Николай похолодел.

– Не знаю, – честно ответил он.

– А я знаю. Согласится – так сразу женись. За любимым, как говорится, в огонь и в воду. Молодец. А не согласится – ну и ладно, проверку на прочность не выдержала. Зачем тебе такая?

Принесли уху. Николай дотронулся было до ложки, но есть так и не стал.

– Но кто ее отпустит – ей же всего восемнадцать лет!

– Ну, Джульетте было меньше, и что она с собой сделала от любви?.. Если серьезно, все у тебя еще впереди. Вся эта любовь-морковь – один год. Ну два. Потом тебя все, даже мелочи, начнет раздражать – тело надоедает, одни и те же разговоры надоедают, родственники, бабушки, сестры, подруги достают… Да и ты станешь раздражать. Ты оставил пепельницу, она, извини, свои грязные трусы на виду в ванной, и понеслось… Ты будешь чаще бухать с друзьями, чтобы попозже приходить домой, она – таскаться с подружками по кафе, чтобы тебя не видеть, редкий секс будет вас на мгновение сближать, а потом все по-прежнему, пока не расстанетесь, а если духу не хватит, так и будете вместе стареть, скрипя зубами при взгляде друг на друга.

– Ну что вы! Зачем… Вы же ее совсем не знаете!