Та, что гуляет сама по себе

— Об этом чуть позже… Итак, со временем Жураг Нара разделилось на две части — Дир Жураг Нара и Дол Жураг Нара. "Северное общество заговорщиков" и "Южное общество заговорщиков" соответственно. Первое осталось у гномов, второе обосновалось в Окраинной. Гер… эм… тот самый друг наших родителей остался в Подгорной, став одним из глав Дир Жураг Нара. Он же и взял нас на воспитание и, желая вырастить себе достойных преемников, лично стал обучать меня владению мечом. Джеми, у которого обнаружился магический дар, определили к старику-дэю, по совместительству волшебнику.

— Дэй да ещё волшебник? — Таша покосилась на Арона. — Гремучая смесь…

— Не то слово. Правда, в основном Джеми занимался его ассистент, юный чародей, но отнюдь не недоучка — выпускник Камнестольнской Школы. Прожитые годы давали о себе знать, и драконью долю времени дэй проводил прикованным к постели… Кроме боевых искусств, нам обоим, естественно, давали светское воспитание, достойное наследников рода Семперов. Но если я всё же большее предпочтение отдавал владению мечом, то с Джеми всё вышло наоборот. Всё свободное время он проводил в библиотеке, где исправно штудировал всё, что под руку попадётся. И помимо энциклопедий и учебников попадались в основном красивые легенды и сказки о героях прошлого, великих подвигах, неземной любви и прекрасных дамах… А тут ещё и старичок-дэй, который полюбил Джеми, как родного сына, и, естественно, приложил руку к становлению его мировоззрения… В общем, мой брат решил стать странствующим рыцарем, — с самым скептическим видом подытожил Алексас. — Избавлять мир от нечистой силы вроде оборотней, некромантов и вампиров, попутно спасая попавших в беду принцесс… или просто прекрасных дев. А ещё принести обет целомудрия, чтобы быть чистым и возвышенным, как его мудрый духовный наставник…

— Это воистину благородные намерения, — голос Арона был не менее невозмутимым, чем его лицо.

Однако Алексас намёк понял.

— Но всё это была присказка, а сказка в следующем, — продолжил юноша — уже без саркастических ноток в голосе. — На задания я стал выходить, лишь только мне исполнилось семнадцать. Учитель был против, но я жаждал действий. И мести. И он уступил… как выяснилось, зря, — Алексас вздохнул. — До поры до времени мне везло, операции проходили без сучка без задоринки — но наконец одно из заданий мы провалили. Мне было девятнадцать, и нас засекли, когда мы вызволяли кое-кого из тюрьмы. Из десятерых членов нашего отряда спаслись двое. Один каким-то чудом отделался лишь царапинами, второй же был ранен. Слишком серьёзно.

— И это были вы.

— Совершенно верно. Когда товарищ приволок меня в родимый дом, немедля вызванные Учителем целители только руками развели. А как только горестная весть достигла ушей Джеми, братишка мгновенно разразился горестными рыданиями у моего смертного одра и… А что? Я говорю чистую правду и ничего, кроме правды!

— Я ничего не…

— Я не вам. Я ему, — Алексас постучал пальцем по виску. — Так и норовит перебить… Да. Всю жизнь меня пытались заверить: функция старших братьев сводится к тому, чтобы не забывать как можно чаще давать младшеньким затрещины, дабы они скорее постигли суровую правду жизни. Однако я был… гм… непозволительно мягок с этим недорослем… В общем, когда выяснилось, что я вот-вот благополучно скончаюсь, Джеми стал требовать сделать хоть что-нибудь, чтобы я, светоч и путеводная звезда его серой и унылой жизни, не покидал этот мир. Ему ответили, что сию бренную плоть спасти, увы, невозможно… Но есть один любопытный обряд, суть которого сводится к следующему: мы будем занимать одно тело. Его. Вот это, — Алексас изящно взмахнул руками, указав куда-то на собственную макушку. — На какое-то время суток один будет брать управление в свои руки, другой же в это время займёт пост стороннего наблюдателя. Потом — по обоюдному согласию — будем меняться местами… Общее время моего управления телом не должно превышать восьми часов. В остальном — никаких ограничений.

— И ваш брат согласился.

— Без раздумий. Правда, мнится мне, что он раздумывал после — и не раз жалел… Правда, Джеми? Да знаю, знаю… Угу, я тоже тебя люблю. В общем, — вздохнул юноша, — таким вот образом мы теперь вместе, — помолчал и довольно-таки мрачно добавил, — навсегда. Ну и… первая часть моего повествования окончена.

— Вот и сказочке конец… — Таша задумчиво смотрела на него. — А как вы оказались здесь? И… на дороге?

Алексас помолчал. Перебрал по одеялу тонкими пальцами музыканта.