Та, что гуляет сама по себе

Он проснулся не так давно и, проснувшись, какое-то время лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, что его разбудило. Привычное было на месте, непривычного не прибавилось. Лес безмолвствовал. В комнате не было посторонних. Жена не шумела за соседней стеной. Но что-то было не так.

Что-то послужило побудкой. Что-то… изменилось.

— Оррак…

— Кто здесь? — он резко обернулся, подняв свечу выше.

Никого. Ничего.

— Оррак…

Герцог вздрогнул, будто от порыва ледяного ветра. Пламя заплясало в его руке.

— Оррак!

За спиной чёрной дырой молчала пугающая пустота.

Медленно, медленно он обернулся к зеркалу, и отражение — которое было уже не его — чуть прищурило колкие синие глаза.

— Ты скучал по мне, любимый?

Огонёк свечи захлебнулся в лужице воска, плеснувшейся из подсвечника.

— Ну и? — Камилла с любопытством склонила голову набок. — Что дальше ты собираешься делать? Быстро убьёшь меня, чтобы попытаться спасти моего драгоценного муженька из смертельной хватки его бывшей?

С любопытством. И без малейшего страха.

Арон, не отстраняясь, смотрел в её глаза. Лицо дэя было непроницаемо.

— Нет, герцогиня, — тихо проговорил он, чеканя каждое слово, крепче сжав что-то в пальцах опущенной левой руки. — Судить мне дано, карать — но не казнить. Я вас не убью. Наказание для вас будет другим. И, возможно, кого-то оно убережёт от ваших лиходейств.

Он вскинул руку.

В следующий миг лба Камиллы коснулся серебряный крест.

— Нет, не надо, НЕТ!!! — серебро обожгло нежную кожу, как раскалённое железо. Она рванулась, крича пронзительно и отчаянно, срываясь на визг — бесполезно: стальной взгляд и железная хватка дэя были сильнее. Бесстрастно и безразлично он прижимал крест к её лбу, пока ноги девушки не подкосились и она не рухнула на пол, опустив голову, закрыв лицо волной обсидиановых волос, страшно, глухо рыдая. Тогда Арон кинул крест на пол, чуть нагнулся и, двумя пальцами взяв девушку за подбородок, заставил её вскинуть голову.

Даже Джеми судорожно выдохнул, когда увидел багряный крест, клеймом выженный на мраморной коже.

— Камилла Норман, в девичестве Дориэл: вы будете носить это клеймо до скончания дней своих, — выпрямившись, свысока, размеренно и ровно проговорил дэй, глядя Камилле в глаза. — Вы немедленно покинете Пвилл, чтобы никогда больше не вернуться сюда, и никогда больше не причините какого-либо вреда ни одному члену семьи Норманов. Таков приговор мой, Аронделя Патрика Кармайкла, справедливым судом за ваше содеянное зло и лиходейные помыслы. Ибо я есть справедливость. Ибо слово моё — закон.

Содрогаясь всем телом, всхлипывая, глотая слёзы, Камилла метнулась к окну и — прыгнула. Когда Джеми и Леогран, одновременно кинувшиеся следом, толкаясь, шире распахнули витражные створки и высунулись наружу — девушка бархатной погибелью скользила по воздуху, к затянувшей небо облачной черноте, прочь от особняка. Плащ летел за ней по ветру гигантскими крыльями.

— Свят, свят, — прошептал Леогран, судорожно крестясь, — Богиня, как же…

— Леогран!

На повелительный оклик Арона юный герцог обернулся так быстро, что рыжие волосы всплеснулись волной.

— Где зеркало, которое выводит из замка в охотничий домик?

Леогран изумлённо моргнул:

— Откуда вы…

— Нет времени на объяснения. Ведите нас к нему.

Леогран, судорожно сглотнув, покосился на спящую сестру:

— Почему Элль не…

— Её не разбудить до самого утра. Вампирьи чары, — дэй резко шагнул к нему. — Леогран, либо вы немедля ведёте нас к зеркалу, либо в скором времени вам с Лавиэлль придётся открывать двери фамильного склепа Норманов.

Юноша опрометью метнулся к двери.

Мелкими шажками, будто при каждом шаге прилипая ступнями к половицам, герцог приближался к зеркалу. С пустым и кротким взглядом завороженного удавом кролика, с плещущимся где-то глубоко-глубоко, на самом дне зрачков страхом.

Он замер перед самым серебристым стеклом, глядя в сапфирные глаза. Когда-то они были мягкой сумеречной синевы, а сейчас — её глаза светились в темноте…

Неотражённое отражение Раксаны Норман блаженно улыбнулось.

А потом появившиеся из зеркальной рамы руки заключили Оррака в свои объятия.

— Ракс…

Крик оборвался.

В колеблющейся серебряной глади темнела опустевшая комната.

— А что за зеркало? — пропыхтел Джеми, стараясь угнаться за дэем: тот вроде бы и не бежал, а просто быстро шёл, однако ничуть не отставал от сломя голову несущегося Леограна и на стабильный шаг опережал выбивающегося из сил Джеми.

— Чёрный ход.

— А, такой же, как…

— Да, такой же, как был в штаб-квартире Дир Жураг Нара.

Джеми покосился на дэя:

— Не знал, что у вас крест из гномьего серебра…

— Это не гномье серебро.

— Не гномье? Но… как?! Обычное серебро же вампирам не причиняет вреда!

— А я заставил её поверить в иное. В сущности, просто вернул её сознание в те старые добрые времена, когда вампиры не могли переступать пороги без приглашения, боялись святой воды и чеснока… и самого обычного серебра. На нижнюю ступень развития, так сказать.

Джеми, нервно сглотнув, издал некое науке неизвестное междометие.