Та, что надо мной(СИ)

Ещё одна мысль пришла мне в голову, и я похолодел. Шептались, что Кори были адептами культа Зеркала. Культ сулил детям приверженцев почти гарантированное Запечатление на могущественный образ. В желании захудалого рода поправить таким образом свои дела не было бы ничего особенного. Но на наших землях магия сама по себе не всегда надёжна, и культ требовал человеческих жертв. Причём убить на жертвеннике в новолуние полагалось именно человека, у которого, несмотря на благородную кровь, не было двойной натуры. Не похищен ли Миро в этих целях? Говорили, что несколько бастардов в своё время пропали именно из-за жертвоприношений. Так в чём же беда мальчика - в отсутствие двойной натуры или в том, что она слишком сильна, и он опасен для наших властолюбцев?

Ночь уже опустилась на город. В садах потихоньку гасли огни ламп. Горожане сидели по домам, но я не спешил возвращаться. Меня защищала моя госпожа, что повисла в небе чуть неровным диском. В полной силе, хотя уже слегка на ущербе. И я ещё слишком силён. Увы, для того дела, которым я собираюсь заняться в тишине и темноте, излишняя сила - только помеха. Я не мог точно определить направление, но пока я шёл по городу, время от времени прикрывая глаза, передо мной плыли нити жизни горожан. Прохладный фиолетовый с нитями оранжевого. Коричневый с золотом и серебром. Розовый и зелёный. А вот это, кажется, тот самый пучок нитей, который я силился себе вообразить. Да, это он. Но как он горит красным и золотым! Словно моя хозяйка, ведая зачатием, специально выбирала самые яркие нити у родителей.

Миро жив! И я даже не могу рассказать это Тэка - иначе начнутся вопросы о том, откуда я это знаю.

Моего Обретения, по счастью, никто не заметил. Тогда я был старше Миро, и меня давно уже считали человеком без двойной натуры. Наша компания юнцов собралась в саду погулять ночь напролёт, получив, наконец, дозволение на это от своих семей. Едва ли не впервые я наслаждался товарищеской близостью. До этого одни посмеивались над словечками и манерами, перенятыми мной у няньки, другие завидовали моим успехам в учёбе. Отец, потомственный королевский камергер, отвечавший за павийскую казну, немало занимался моим образованием и выучил не только нескольким языкам, но и навыкам, которые для прочих не были обязательными. Уже в семь лет я умел управляться с числами не меньше тысячи - не только складывать их и вычитать, но даже умножать и делить. Отец сохранял в общении со мной обычную для него суровость, но его уроки были занимательны и, пожалуй, сближали нас. Когда он оказывался доволен, то развлекал меня загадками на смекалку - например, как лодочнику перевезти на другой берег в лодке на два места (включая место самого лодочника) двоих смертельных врагов и огромную книгу королевских указов, в которую один из них хочет внести подчистки.

Краем уха я слышал о том, что сегодня будет лунное затмение. Несколько человек собирались им полюбоваться. Ничто не загораживало ни звёзд, ни луны на глубоком чёрном небе. Что-то заставило меня отойти от приятелей и с бокалом вина устроиться в беседке. Я увидел, как сумрачная багровая тень наползает на луну и застыл, глядя на неё и не в силах пошевелиться. Я просидел так в течение всего затмения - не отводя глаз и без единой мысли в голове, и принял возвращение своей госпожи как миг неслыханного облегчения. Обо мне вспомнил лишь Тодо - через несколько лет смерть уже унесла его, как и многих других, веселившихся на той вечеринке. Я глядел на друга, ещё не умея увидеть его звериную натуру, но чувствуя без тени сомнения, что она есть, и я могу вызвать её собственной, а не его волей. Эта власть над чужой душой не доставляла радости, скорее была горька. Я наплёл чего-то про слабость и головокружение, и Тодо отвёл меня в дом.

Мою няньку и бывшую кормилицу я расспросил сам. Всё моё детство Раян была рядом со мной, и мне не хотелось, чтобы над её головой собралась гроза. Запечатление, о котором никто так и не узнал, случилось, когда я ещё сосал грудь. В недобрый день она пыталась укачать меня, плачущего, вынеся вечером в сад на руках. Я тянул руки к луне, как делал это уже не раз, но в это время мою владычицу заволокло кровавым мраком. Кормилицу предупреждали о дурном времени, но она не поверила, что благородные способны вызнать такие вещи заранее. Мог ли я осудить её за это, забыв, чем был ей обязан? Моя мать умерла при родах, и отец не женился во второй раз. Так ещё младенцем я стал убийцей. Мне нашли кормилицу, но не надеялись, что я выживу, поскольку при рождении я был слабым и хилым. По счастью - или по несчастью, это как посмотреть - Раян оказалась травницей и знахаркой, и ей удалось уберечь мою жизнь. Взрослея рядом с ней, я и сам научился кое-чему из этого искусства, которое в нашем кругу считали низким и простонародным.

После прогулки по ночному городу я хорошо выспался, и радовался этому, поскольку мне предстояло сидеть за книгами. Книгами, где истина прикрыта или высокопарными словами, или замысловатыми шифрами. Зло не любит изъясняться прямо.