Та, что подарила сына

Ужин проходил под девизом «накормить Сережу». Потому что, несмотря на заявление сына, после ванны он есть наотрез отказался. Горничная явно занервничала, когда Сергей раскапризничался. Всё было ему не то и не так. Юля с любопытством поглядывала на Тарисова.

Давай, разозлись… Давай… Ты же не привык к детям, капризы должны тебя раздражать… Ты должен как-то негативно отреагировать на поведение Сереньки… Обязан… Ну же!

Ни-че-го.

Напротив, вскоре Юля пришла к выводу, что Тарисова забавляло поведение Сережи. Более того! Он ему потворствовал! Юля один раз хотела оборвать их диалог, но вовремя прикусила язык.

Она не имеет права настраивать Сережу против отца. И потом… Ей нужен враг в лице Тарисова?

– Как уложишь Сергея, спускайся вниз, – сказал мужчина, когда ужин закончился, и Сергей откровенно начал клевать носиком.

– Я могу долго его укладывать, – внезапно запаниковала девушка.

– Я подожду, – бескомпромиссно заметил Тарисов.

Что ж, раз подождешь, она спустится, конечно.

Наверное…

Уровень вредности в Юле зашкаливал, она всё понимала и ничего не хотела делать. Не сегодня – точно.

Переодеваться в пижаму Сережа тоже не хотел. Разделся и залег спать в одних трусиках.

– Сер-е-е-ж…

Несмотря на то, что сыну всего три года, он четко знал: если мама вот так растягивает его имя, значит, всё – край. Пора притихать.

– Пижаму не надену.

– Наденешь.

– Тогда – гадь!

«Гадь» – это тоже из самого раннего детства, когда Сережа только-только учился разговаривать. Не мог выговорить полное слово «гладь», получалось «гадь». Так и говорил. И что-то подсказывало Юле, что так и останется.

– Погажу, – подыграла она ему, устало улыбнувшись.

Родителям она звонила до купания, но всё равно очень хотелось ещё набрать и поговорить. Услышать голос мамы. В горле снова запершило. Взрослая девочка, а самой хочется к маме.

Пока Серенька пыжился, пытаясь одеться самостоятельно, Юля взяла книгу, которую они начали читать ещё дома. Сережа разлегся на большой детской кровати. Юля присела на краешек, а потом, подумав с полминуты, прилегла рядом. Ей надо быть с сыном. Да и гладить так его было удобнее.

Сын сразу же подобрался поближе к маме, устроившись у неё на руке. У него недавно проснулся интерес к динозаврам, и поэтому он постоянно перебивал Юлю, требуя уточнений.

– Ты будешь сегодня спать или нет? – проворчала Юля, не выдержав.

Сережа сразу зажмурил глаза, притворившись, что уже спит. Она не выдержала, улыбнулась, притянула его к себе и поцеловала в лоб. Так и замерла, прижавшись.

Никому не отдаст…

Всегда рядом будет.

Юля так же прикрыла глаза и втянула родной запах. Правда, Сережа пах немного иначе, чем обычно. Дорогой парфюм Тарисова осел на его коже. Вот же ж…

Её он мальчик. Её.

Юля снова втянула запах сына и расслабилась.

Спать не планировала. Но организм решил за неё.

* * *

Кто-то верит, что в жизни всё повторяется. Что случилось один раз – повторится второй.

Так и с Юлей.

Проснулась она от ощущения чужого присутствия рядом. А ещё некой опасности, тревожности – чувств, которые не покидали её последние дни.

И это не всё.

Ещё к ней… прикасались.

Да нет… Она ошибается.

Или?..

Юля резко распахнула глаза.

Первое – Сережа рядом. Сопит сладко, раскинув ещё по-детски пухлые ручки.

Второе – они в комнате не одни.

На кровати сидел Тарисов. Собственной персоной. И он трогал её ногу.

– Что вы делаете? – зашипела разъяренной кошкой, сразу же поджимая ногу к себе. – Не смейте меня гадить!

– Гадить? – так же шепотом отозвался Тарисов, и она готова была поклясться, что в его глазах заблестели довольные искры.

– Гладить, – раздраженно поправила и себя, и его Юля, пытаясь выровнять дыхание.

Она могла предположить, что он придет в комнату. Задержалась, по итогу уснула, они договорились встретиться. Ладно, черт с ним! С тем, что он снова зашел в её спальню без стука! Но то, что он трогал её… Это… Это… Перебор!

От удивления у Юли усилилось сердцебиение. Тарисов рядом. Близко. Очень. Она понимала: он присел рядом с сыном, но… Зачем трогать её?

Его ладонь ласкала её лодыжку. Именно ласкала. Юля не могла ошибиться.

Спросонья близость мужчины взбудоражила, и накатили воспоминания.

Юля поджала ногу сильнее, наблюдая, как медленно опускается на матрас мужская рука. На лице Демьяна не дрогнул ни один мускул. То есть для него в порядке вещей, что он её трогает?

Тарисов кивнул на дверь:

– Я жду.

Юля кивнула в ответ.

А хотелось ругаться матом. Громко. И потребовать объяснений.

Демьян встал и направился к двери, а Юля отчего-то смотрела ему вслед. В спину.

Она прикрыла глаза и выдохнула. Не о том думает… Ох, не о том.

Так. Встать, привести себя в относительный порядок и всё-таки спуститься вниз.

И, наконец, прояснить ситуацию. Сколько можно накручивать себя?

Юля спустилась на первый этаж через десять минут. Её задержала небольшая переписка с мамой. Родители спрашивали, как Серенька уснул в незнакомом доме.

Тарисов ожидал её у окна, покручивая в руках стакан со спиртным. Юлин взгляд невольно задержался на всё тех же сильных кистях. Она поймала себя на этой мысли и обругала.