Та, что подарила жизнь

Вера долго беседовала с Юрсом и почти не удивилась, когда под конец встречи он ей сказал:

– Будь осторожна, Верочка, и очень внимательна.

Сухость в горле не давала сглотнуть подступивший ком.

– Я примерно представляю, о чем вы говорите. Но ведь сейчас спокойное время. Не лихие девяностые двадцатого века, про которые вы с отцом любили вспоминать.

Юрист хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Деточка, ты слышала цифры? Понимаешь, какие активы сосредоточены теперь в твоих руках?

Вера посмотрела на свои руки. Тонкая ладонь. Длинные пальцы, увенчанные аккуратным маникюром. На указательном пальце правой руки красовалось единственное кольцо – тонкая полоска белого золота с небольшим бриллиантом. Такие же неброские серьги она носила и в ушах.

– Понимаю.

– Не-ет, – протянул юрист, – не понимаешь.

– Вениамин Альбертович, я только что схоронила папу. Что вы от меня хотите?

– Я? Я как раз хочу тебе дать несколько советов. Потому что, помяни моё слово, это наша с тобой или последняя, или предпоследняя встреча.

Мысль, что она не увидит друга семьи, Вере не понравилась.

– Вы куда-то уезжаете?

– Я прикурю? Не возражаешь?

Вера покачала головой.

– Нет.

– Я не уезжаю. Но чуйка настырно мне шепчет, что найдутся люди, которые сделают всё, чтобы наши с тобой пути-дороги никак больше не пересекались. Я многое знаю о твоей семье, о компании. Ты мне доверяешь. В некотором роде прислушиваешься.

– В этом есть что-то плохое?

Юрс достал сигару и прикурил.

– Есть. Потому что ты нужна беззащитной и слабой.

– Кому?

– Хороший вопрос. Почаще себе его задавай, Верочка.

Вера снова и снова прокручивала разговор полугодовой давности и не могла понять, где она допустила ошибку.

Вроде была максимально осторожной. По десять раз читала документы. Но сколько их было… И она ничего, абсолютно ничего не понимала. Бизнес – это не её. Тем более, такой, каким владел её отец.

Она всегда была опекаемой и, как хотелось думать, любимой дочерью Аркадия Барисова. Единственной и дорогой. Насколько дорогой – Вера тоже узнала уже после смерти.

Смотрела на пляшущие в дрожащих пальцах бумаги, и буквы никак не складывались в слова. И так раз за разом.

Она не жила в воздушном замке. Её замок разбился шесть лет назад. Дал трещины.

Но со смертью отца он рухнул окончательно и теперь грозился забрать с собой Веру вместе с Катей.

Вот ради Кати она и должна выпутаться из паутины лжи и предательства.

Её девочка…

Её дочка.

Последнее предупреждение она получила накануне утром.

– Полгода прошло, Вера.

Звонил Богдан Сиваков. Правая рука отца. Несостоявшийся свекор Веры.

Когда-то очень давно её отец и Сиваков, смеясь, говорили, что породнятся через детей, но дети решили иначе.

Вернее, Вера. Она ни в какую не хотела принимать внимание Сивакова-младшего.

У неё уже была дочка… Её мир. Её судьба.

Пока другого Вера не желала.

Вениамин Альбертович оказался прав. Недолго ей давали возможность дышать спокойно.

Сначала не давили. Аккуратно пытались показать, что она всего лишь дочка того, кого уже нет. Всё. Эпоха Барисова закончилась. Вера и не оспаривала. Она не создана для бизнеса, как ни пыталась вникнуть. Вера хотела только одного – чтобы её оставили в покое, особенно в первые недели после смерти папы.

Она не представляла, как жить дальше.

И наверняка быстро справилась бы с навалившимся горем, если бы не империя Барисова, которая многим не давала покоя. Конечно же! Такое богатство и не при делах.

Дочь Барисова никто в расчет не брал.