Та, что правит балом

Ребенок родился семимесячным. Мальчик. Рахманов назвал его в честь своего отца — Николаем, что меня вполне устроило. Кто еще, кроме Николая Чудотворца, мог послать мне это чудо? Я любила его еще когда он не родился, а когда он появился на свет, просто спятила. Мне хотелось лишь одного: держать его на руках. Поначалу я очень за него боялась, но все шло хорошо, он быстро набирал вес, и нас выписали домой. Дни потекли однообразные и бесконечно счастливые. Однако очень скоро Рахманов стал тяготиться новой жизнью. Еще находясь в больнице, я чувствовала, что с подурневшим лицом и заплывшей талией действую на него отталкивающе, он наблюдал за тем, как я иду, тяжело и осторожно, и в нем росло раздражение, точно его заманили в ловушку. Но я готова была простить ему это, все, что угодно, готова была простить.

Дома он появлялся ближе к ночи, когда я уже ложилась спать. Зато очень скоро у нас поселилась няня, пожилая дама гвардейского вида, которая всячески старалась сократить мое общение с сыном до смешного минимума. Первый скандал возник из-за этого.

— Нам не нужна няня. Я сама прекрасно справляюсь.

— Мне никогда не нравились женщины типа Наташи Ростовой, — парировал он. — У тебя будет время заняться собой. И мною тоже наконец.

Я решила, что по-своему он, наверное, прав, и теперь по утрам отправлялась в бассейн, а потом на занятия фитнесом, хотя это совершенно не требовалось, после родов я не раздобрела, а, наоборот, выглядела прекрасно. Не зря говорят, что счастье женщине к лицу.

Вслед за няней в доме появилась еще одна дама. Я пыталась выяснить, где она работала раньше, но не преуспела, оттого осталась с собственным мнением: Рахманов переманил ее с должности надзирательницы в психушке. То, что она за мной следит, не оставляло сомнений, и, разумеется, обе — и она, и няня — не считали, что я хозяйка в доме. Стоило появиться Рахманову, как они отправлялись к нему с докладами. Я никогда не оставалась наедине с ребенком, в магазины и бассейн меня сопровождал шофер, перенявший манеру прекрасных дам надзирать за мной. Даже когда я навещала Машку и мы вместе с ней гуляли в парке, он маячил сзади. Черт знает, в чем меня подозревал Рахманов, но я решила терпеть, ведь когда-нибудь это ему надоест. Пару раз он не ночевал дома, я ему не звонила, справедливо полагая, что ничего хорошего из разговора при таких условиях не выйдет.

— Какова роль Надежды Степановны в нашем доме? — все-таки спросила я как-то за завтраком.

— Я думал, ты заметила: она помогает по хозяйству.

— Я вполне могу убрать квартиру и приготовить еду сама.

— Предпочитаю стряпню Надежды Степановны.

— Если учесть, что ты дома только завтракаешь, да и то не всегда, довольствоваться ее стряпней приходится мне.

Потом он пропал на двое суток, и мобильный не отвечал. Так как это были выходные, в конторе я его тоже не обнаружила. В понедельник он появился часов в одиннадцать утра.

— У тебя все в порядке? — спросила я.

— Тебя интересуют мои дела? — усмехнулся он.

— Конечно.

— Но спрашивать, где я был, ты не собираешься?

— Я догадываюсь.

— И что?

— Ничего, я полагаю.

— Далее последует сентенция, что ты мне не жена?

— Не последует, — ответила я и хотела уйти, но он остановил меня.

— Тебе ведь это безразлично. Ты хотела ребенка, и ты его получила. Ты всегда добиваешься, чего хочешь.

— По-моему, ты уже сообразил, что свалял дурака, но признаться в этом не желаешь, вот и ищешь виноватых.

— Я свалял дурака, поверив, что такая, как ты, в самом деле может что-то чувствовать. В тебе нет чувств, одни инстинкты. Пришло время рожать, и ты родила, а я теперь лишний, раз свою функцию выполнил.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила я со вздохом.

— Того, что ты не можешь мне дать: любви. Ты меня никогда не любила, было одно притворство и желание использовать. Что ж, тебе это удалось.

— Может, пришла пора указать нам на дверь?

— Так вот чего ты добиваешься? Не дождешься, дорогая.

Далее все развивалось как в дрянной мелодраме. Скандалы следовали один за другим. Когда после очередного скандала я обнаружила, что вездесущая Надежда Степановна просто заперла меня в комнате до появления любезного ее сердцу хозяина, я решила, что с меня хватит. Пребывание в одиночестве способствовало размышлениям, и, поразмышляв, я позвонила Антону.

— Антон, здравствуйте, это Юля. — Не знаю, как он не начал заикаться с перепугу, услышав мой голос, но другой кандидатуры у меня не было, и я продолжила:

— Мне нужна ваша помощь.

— Конечно, а что случилось?

— Я ухожу от Олега. Мне нужна машина и ваше присутствие. Здесь две дамы, которые наверняка пожелают мне воспрепятствовать. Конечно, мне ничего не стоит отправить обеих в нокаут, но хотелось бы обойтись без этого.

— А Олег, он…

— Большая просьба ему не сообщать. Так вы приедете?

— Да.., конечно, — помедлив, ответил он. И через полчаса уже стоял на пороге.

Надежда Степановна радостно улыбалась лучшему другу хозяина, но далее порога его не пустила.

— Это ко мне, — сказала я, сгребла ее за шиворот и определила в гардеробную. Вслед за ней нянюшка отправилась в кладовку.