Та, что всегда с нами

- Когда я был маленьким, я жил в приюте. Летом приютских детей, в том числе и меня, иногда привозили сюда, чтобы могли поиграть на природе, - медленно отвечает. - Здесь я познакомился со своей первой змеей.

На безобразное нечеловеческое лицо выползает мечтательная улыбка. Приятное воспоминание. Юноша смотрит на него спокойно. В глазах немного ласковой насмешки.

- Это знакомство было важным для тебя? - спрашивает он.

Кивок. Ответ произносится холодным тоном, которым мужчина пытается скрыть боль и обиду:

- Дети в приюте не любили меня. Они считали меня странным. Со мной никто не разговаривал и не играл. Да мне это было и неинтересно. Я любил читать, учиться. И это легко мне давалось. За это меня даже били... Пока я не начал защищаться. И тогда меня стали бояться. А со змеями очень интересно разговаривать. Они много знают, и они всегда помогали мне. Змеи - мои единственные друзья.

- Разве в Хогвартсе у тебя не было друзей? - удивление.

Кривая ухмылка.

- Я учился в Слизерине. Там не принято дружить. К тому же, я считался грязнокровкой. Мои однокурсники презирали меня. Но позже они тоже стали меня бояться. А когда я доказал, что являюсь наследником самого Салазара Слизерина, то они стали еще и уважать меня.

- А ребята с других факультетов? Там же были магглорожденные. Почему они не дружили с тобой?

- Потому что я был в Слизерине. Все считали меня подлецом и мерзавцем. Впрочем... Да, была одна девочка из Пуффендуя. Не то, чтобы мы дружили... Но она всегда хорошо относилась ко мне, и я к ней.

- И почему же вы прекратили общаться?

- Из-за василиска. Я выпустил его случайно. Мне вовсе не хотелось неприятностей. После того, как умерла Миртл, мне стало казаться, что я слишком... грязный, чтобы общаться с Поппи.

- Поппи? - в голосе слышится улыбка.

- Да, Поппи Адамс. Я больше не разговаривал с ней.

- А после школы? Разве среди Пожирателей Смерти у тебя нет друзей. Они верны тебе. Долохов, Питтегрю, Лестранджи?

Том медленно качает головой. Опять холодный решительный голос:

- Это не друзья. Это лишь сторонники. А уж их верность, тем более под вопросом.

Ласковые пальцы касаются его щеки, пробегаются по скулам и губам. Реддл замирает. К нему так давно никто не прикасался. Он прикрывает глаза от удовольствия. Его облик отвратителен. Он может заставить кого-нибудь прикасаться к себе, но в глубине души знал бы, что людям противно делать это. Сейчас он чувствует только сдержанную ласку. Никакого отвращения. Теплая рука проходится по затылку и мягко, но настойчиво притягивает его голову на колени к юноше. Безносое лицо утыкается в черный бархат мантии. По лысому черепу скользит ладонь. Тихий голос мурлыкает:

- Том, Том, маленький умненький мальчик. Поплачь, мой хороший, тебе станет легче. Я знаю, что ты никогда этого не делал. А теперь ты можешь. Теперь у тебя есть я. И я могу о тебе позаботиться.

Руки. Они порхают над ним, аккуратно поглаживая, словно перепуганного зверька. Наверно, так могли бы ласкать мамины руки. Нежные и любящие. Обещающие заботу. И он делает это. Реддл позволят слезинкам проложить дорожку по щекам и капнуть на черную ткань. А чуткие пальчики вытирают капли со щек.

- Все будет хорошо, мой мальчик, все хорошо, - шепчет незнакомец.

Том невольно улыбается. Ему больше семидесяти лет, а его все еще называют мальчиком. И кто? Юнец.

- Кто ты? - спрашивает он, любуясь улыбкой своего утешителя.

- А ты как думаешь? - смеется тот в ответ.

- Я не знаю, - Том хмурится, потому что понимает, что ответа не будет, и тонкие пальчики разглаживают морщинки, образовавшиеся на лбу. - А как мы сюда попали?

- Ты позвал меня, - охотно отвечает юноша. - И я пришел. Тебе было плохо и одиноко. Я думаю, что мы сейчас в твоем подсознании. Признаться, я был приятно удивлен, когда увидел, как тут красиво. Я ожидал какой-нибудь темной пустоши с окровавленными трупами магглов повсюду.

Реддл хмыкает. А потом продолжает расспросы:

- А как ты услышал, что я зову?

- Мы с тобой связаны, - опять смеется.

Но вдруг смех резко прекращается. Парень вскидывает голову, и словно прислушивается к чему-то. Потом опять смотрит на Тома. Легкая улыбка.

- Боюсь, мне пора. В следующий раз, когда захочешь поболтать, просто напиши письмо. Хорошо? Я обязательно отвечу, мне понравилось говорить с тобой.

Реддл садится. Юноша встает, машет ему на прощание и исчезает в воронке черного тумана.

Волан-де-Морт проснулся. На сердце было легко и приятно. Он был уверен, что все это ему не приснилось. И более того, он осознал, с кем разговаривал. Это был его Господин. Ласковый, понимающий и сильный. Темный Лорд поднялся с постели и тут почувствовал, что с ним что-то не так. Он оглядел себя и не поверил своим глазам. У него было нормальное человеческое тело. Том ощупал руками лицо. Нос на месте. И волосы: густые, мягкие, до плеч. Волан-де-Морт бросился вон из комнаты, едва накинув мантию. В его покоях не было зеркала. Он разбил большинство зеркал в замке, когда понял, что не сможет вернуть себе человеческую внешность. Но он знал, у кого оно было.