Та, которая покупает

Уэсли с гордым и невозмутимым видом промаршировала в комнату и хлопнула дверью.

«С какой стати я должна выслушивать весь этот бред избалованной, невоспитанной шлюхи?» — кипятилась она и тут же попросила у Господа прощения за такие слова.

Девушка мерила шагами комнату вне себя от ярости: «Как она смеет сидеть на моем диване и еще обзывать меня? Как это гнусно и подло! Я ей сейчас скажу все, что думаю». Уэсли чувствовала, что проиграла.

Она распахнула дверь. Лана как раз собиралась уходить.

— Послушай, кто давал тебе право так со мной разговаривать?! Ты собственными руками разрушаешь свою жизнь и еще умудрилась сделать так, что от тебя отвернулась вся группа, не прошло и года. Друзей не осталось. Я единственный человек, который еще согласен с тобой разговаривать.

— Единственный человек, который еще согласен со мной разговаривать?! — Голос Ланы сломался от ярости, ее лицо перекосилось. Она перешла на презрительный шепот: — Кем ты себя вообразила, Уэсли? Всё, что ты делала; все места, где побывала; все, с кем ты познакомилась, — это только благодаря мне. Ты привязалась ко мне, как приблудная собачонка. Только и ждешь, как бы пиявкой присосаться к моим друзьям, семье, примерить на себя мой образ жизни. Если бы не я, ты так и сидела бы каждый вечер в этой грязной дыре, молилась и зубрила конспекты. Ты ничем не лучше меня. Ты не моего круга. Ты просто ничтожество, которое возомнило, будто, встречаясь с моим двоюродным братом, получит пропуск в светлое будущее. Ты и вправду думаешь, что Дункан запал на твою ямайскую задницу? — Лана улыбнулась и резким движением откинула волосы, а затем взяла сумочку и прошествовала к двери. — Вот увидишь. Ему на тебя наплевать, ты не его поля ягода! Не забывай свое место, Уэсли. Все помнят. — Она снова ядовито улыбнулась, еще раз поправила волосы и вышла, не закрыв за собой дверь.

Уэсли так и осталась с открытым ртом. Ошарашенная, она стояла, уставившись на распахнутую дверь; ее всю трясло от ярости и унижения. Такого от Ланы она не ожидала.

«Так вот что она думала обо мне все это время! А я-то считала нас подругами».

Уэсли чувствовала, как подступают слезы. Она была вне себя от злости. Одна ее часть хотела броситься вслед за Ланой и скинуть ее в шахту лифта. Другая — просто плакать.

«Как Лана могла сказать такое? Все это время она думала, что я хочу присосаться к ней, ее друзьям, войти в их круг и стать одной из них? Мне даже не нравятся эти люди», — доказывала она сама себе.

Она позвонила на работу Дункану, но ему было не до разговоров. Поэтому она набрала номер Шерри:

— Мне так больно, Шерри. Почему она дружила со мной, если так плохо обо мне думала все это время?

— Уэс, не принимай на свой счет. Судя по тому, что ты рассказала, ей сейчас очень нелегко. Люди, бросающиеся подобными словами, глубоко несчастны. Это не твоя проблема. Послушай, ведь это не ты спишь с каждым встречным и заявляешься на занятия пьяная? Все, что можно сделать, — простить ее.

— Я не могу простить ее после таких слов, Шерри. Я не настолько великодушна.

— Тебе придется найти в себе эти чувства, как только успокоишься. Ты должна объяснить себе: не она говорила все эти вещи. Это что-то внутри ее, то же, что хочет разрушить ее алкоголем и незащищенным сексом. Злись, но не таи злобу. Она будет причинять тебе такую же боль, как и ей, возможно, даже большую.

— Не знаю, Шерри. Мне нужно все обдумать.

— Подумай. И помни: на тебе лежит ответственность — проявить великодушие.

Уэсли считала дни до Рождества. Она не могла дождаться, когда вновь поедет домой и окажется в кругу семьи. Казалось, последние несколько месяцев тянулись годами, и она была счастлива, что они закончились. По крайней мере, когда она вернется в Бостон в январе, все изменится. В лучшую сторону. Дункан покончит с делом Джексона. Лана ей больше не подруга. После той громкой ссоры Уэсли ничего о ней не слышала и даже не пыталась объясниться.

Она попробовала обсудить происшедшее с Дунканом, но он, как и прежде, только рассмеялся в ответ. Ему было совершенно непонятно, как это может беспокоить ее и почему так важно, чтобы он ее выслушал.

— Вы, девочки, извини, женщины, — рассуждал он, одеваясь, — постоянно ссоритесь и устраиваете сцены. Она позвонит, извинится, потом вы прошвырнетесь по магазинам, и все забудется. — Он поцеловал ее в губы и уехал на работу.

— Спасибо за чуткость и понимание! — прокричала она ему вслед. Ее голос был полон сарказма.

Но он только рассмеялся в ответ.

Уэсли подумала, что не сможет избегать Лану на этой неделе. Подошло время итоговых экзаменов — ей непременно придется столкнуться с ней.

Она вздохнула, заходя внутрь здания факультета менеджмента.

Поднялась на лифте на пятый этаж. Она прилежно готовилась и ничуть не волновалась из-за экзамена по финансовому менеджменту. В любом случае в этом предмете она разбиралась отлично. Цифры всегда были ее коньком.

Она вошла в аудиторию и увидела: Лана уже здесь. Ее окружила по крайней мере половина из пятидесяти присутствовавших в классе студентов.