Та, которая видит

Отношения между менодианами и хранителями часто бывали довольно натянутыми; может быть, это и объясняло мрачные взгляды, которые Новисс кидал на компанию в зале гостиницы. Большинство населения островов Хранителей – те, кто не был силвами – разделяло веру менодиан в единое всемогущее и всеблагое божество. В Ступице было больше патриархов и молельных домов, чем где-нибудь еще на всех Райских островах. Даже менодианская патриархия находилась на Тенкоре, одном из островов Хранителей. Несмотря на все это – а может быть, как раз по этой причине, – Совет в Ступице и патриархия часто препирались, иногда довольно ядовито. Совету не нравилось растущее влияние менодиан и уж тем более указания, которые патриархи давали своим прихожанам на случай, если те займут какую-то важную административную должность. Менодиане критиковали мораль силвов и проповедовали отказ от силв-магии, называя ее соблазном Великой Бездны. Еще хуже, с точки зрения хранителей, было то, что число менодиан росло во всех островных государствах, а мелкие секты под впечатлением их милосердия и учености тоже обращались в менодианскую веру. А чем больше сторонников этой религии, тем большей властью обладает патриархия…

На островах Хранителей все чаще возникали абсурдные ситуации: например, многие советники – силвы и атеисты – посылали своих детей в менодианские школы ради хорошего образования, которое там можно было получить. Некоторые члены Совета даже посещали службы, взыскуя спасения столь же ревностно, как сами патриархи. Многие силвы ухитрялись совмещать свою веру с занятиями магией; такие называли себя «этичными силвами». Их девизом было «Ответственность силва и менодианская мораль», и в результате патриархия часто закрывала глаза на то, чем занимались ее прихожане-силвы в свободное время. Я могла бы назвать патриархов лицемерами, если бы не их решительное неприятие несправедливости, такой, например, как что творилась в отношении полукровок. И еще одна странность: многие менодиане, особенно патриархи, обладали Взглядом, что еще больше меня к ним привлекало.

Ну а Новисс Взглядом не обладал, уж это точно, – как не обладал и сочувствием к полукровкам. Если он и в самом деле был менодианином, то довольно посредственным.

Я пролистала молитвенник и нашла на первой странице имя владельца: Рэнсом Холсвуд. Это было имя жителя островов Бетани, и у Новисса на мочке уха татуировка изображала краба – символ гражданства этих островов. Любопытно: я когда-то раньше слышала имя Рэнсома Холсвуда. Нужно будет об этом подумать…

Больше ничего интересного я не обнаружила и выскользнула из комнаты так же незаметно, как и вошла; наложенные на двери силв-заклинания остались нетронутыми.

С наступлением ночи я снова отправилась в город.

Как обычно, дневная жара спала с появлением Доктора, но потом ветер стих, и вечер оказался неприятно душным. Обрывок разговора горожан, который я услышала, проходя мимо группы на перекрестке, сказал мне, что не я одна это почувствовала.

– Дьявольская погода, – проворчал пожилой толстяк и начал яростно чесаться. Я заметила, что все его тело покрыто шелушащейся сыпью. Не знаю, что это была за болезнь, но, похоже, как раз из-за нее беднягу и выслали с родного острова. – Я чувствую себя как омар в кипятке. Дождя ведь не было уже месяца три.

– Ага, – согласился его собеседник. – Скоро опять придется покупать воду у тех живодеров, у кого колодцы глубокие.

Последнее, что до меня донеслось, были причитания о грабительских ценах на воду в засуху. Слава богам, об этом мне не придется тревожиться, подумала я: если повезет, я смоюсь с этого проклятого острова до того, как колодцы начнут пересыхать…

Не успела я отойти от перекрестка, как на глаза мне снова попались двое феллиан. Ничего удивительного в этом, конечно, не было: Гортанская Пристань – городок небольшой. Они соорудили помост, повесили рядом фонари и с этого кособокого амвона обращались к прохожим, призывая их отказаться от греховной жизни, чтобы не заслужить вечного проклятия. Если они рассчитывали подобным образом обратить кого-то в свою веру на косе Гортан, то они были не умнее креветок, пытающихся выскочить на свободу из кастрюли. Трудно напугать людей адом, если те там и так живут, и соблазнить райским блаженством, если ради него нужно пожертвовать теми немногими удовольствиями, которые им бывают доступны. Обитатели косы Гортан, конечно, за словом в карман не лезли и безжалостно высмеивали проповедников. Я остановилась послушать.

– Вечная жизнь ждет вас, – с искренней страстью выкрикивал один из проповедников, грозя пальцем пьянице, еле держащемуся на ногах, – если вы исправитесь! Выпивка – приманка дьявола, который хочет увлечь вас в Великую Бездну, где вечно будете вы тонуть, задыхаясь и хватая ртом воздух, а демоны глубин станут терзать вас…

– Это ничего, – перебил его кто-то из толпы, – старый Айк вон уже который год тонет в пойле, а ему все мало.

– Неприятные типы эти феллиане, – громко добавил еще кто-то. – Им только и нужно, чтобы кого-нибудь утопить.