Та, которая видит. Запах зла

Они не обращали на меня никакого внимания, конечно, хотя я была уверена, что среди них нет ни одного, кто не знал бы, кто я такая и что здесь делаю. А вот мне не было известно, почему все они оказались на косе Гортан. Неужели присутствия здесь дун-мага достаточно, чтобы заставить советника такого ранга, как Датрик, отправиться в путешествие через океан? Чтобы заставить выпускников Академии ужинать в такой дыре, как «Приют пьянчуги»? Конечно, хранители ненавидели все, что угрожало их могуществу, и потому стремились стереть дун-магию с лица земли (только, должна тебе сказать, им до этого было еще далеко). Однако не посылали же они обычно советника и целый корабль лучших силвов ради одного дун-мага… Обычно они поручали это кому-нибудь вроде меня вместе с несколькими молодыми хранителями, рвавшимися показать, на что они способны. Я лениво размышляла о том, как эта компания рассчитывает найти дун-мага без помощи человека, обладающего Взглядом. Я глазела на них, раздраженная их высокомерием и самоуверенностью, и завидовала их дружескому веселью; впрочем, их отваге и готовности пустить вдело магическую силу я отдавала должное.

Так или иначе, присутствие хранителей явно мешало веселью — даже Янко ходил по залу на цыпочках. Новисс бросал в их сторону такие же сердитые взгляды, как и на меня: мальчишка был прозрачен, как медуза. Я гадала, чем хранители так ему досадили; еще я задавалась вопросом, долго ли Флейм будет терпеть его выходки. У нее было в десять раз больше здравого смысла, чем у ее возлюбленного.

Впрочем, этим вечером больше всего меня озадачил Тор Райдер. Выражение его лица не изменилось (а менялось ли оно вообще когда-нибудь?), но он явно был напряжен, как морской пони, которому слишком долго пришлось обходиться без воды. Я пришла к заключению, что хранителей он почему-то очень не любит. Интересно…

Я быстро доела свою рыбу и снова поднялась наверх. Как я и ожидала, Флейм прибегла к силв-магии, чтобы запереть и свою комнату, и комнату Новисса, только для меня это значения не имело. Я просто открыла дверь и прошла сквозь заклятие, как будто его и не было. Сначала я обыскала комнату Флейм, но ничего интересного не обнаружила. Одежда, кусок душистого мыла, щетки для волос — все хорошего качества, говорившего о том, что в деньгах Флейм не стеснена, но ничего, что раскрыло бы мне ее настоящее имя или местопребывание Девы Замка.

Еще не закончив обыска, я испытала странное чувство, которое возникает иногда, когда за тобой наблюдают, и мое сердце запрыгало, как лодочка на волнах в шторм. Подняв глаза, я обнаружила на подоконнике сидящих в ряд птичек — внутри комнаты, при закрытых ставнях. Птички не спали и смотрели на меня блестящими любопытными глазками. Я решила, что хорошего взломщика из меня не получится: я так нервничала, что даже птичьи взгляды показались мне зловещими.

Я перешла в комнату Новисса, и там мне повезло больше.

Среди вещей юноши я нашла молитвенник.

Это могло значить только одно. Новисс был менодианином. У меня отвисла челюсть — этот наивный, незрелый мальчишка оказался мирянином-верующим? Он совсем не соответствовал моему представлению о последователях этой религии. В конце концов, меня обучали патриархи. В детстве я восставала против их дисциплины, их правил, их постоянных попыток превратить меня в кого-то больше соответствующего их представлениям, — я не была мягкотелым крабом-отшельником, готовым приспособиться к чужой раковине. Однако их добродетель я уважала. Позднее, став взрослой, я познакомилась и с другими менодианами, мирянами — мужчинами и женщинами, и я не могла не испытывать восхищение их искренней преданностью Богу — Богу с большой буквы. Я научилась уважать их и за их деловитость: они многое делали, а не рассуждали о том, что следовало бы сделать. В отличие от последователей Фелли, менодиане не увлекались публичными молитвами или миссионерством. Они определенно не испытывали ненависти к удовольствиям и веселью. Может быть, на добрые дела их и подвигала вера в воздаяние на небесах, но я всегда видела в их благотворительности искреннюю доброту и желание помочь.