Та, которая заблудилась

– То есть ты пришел попрощаться? – спросила я, спешно глотая непрожеванный помидор.

Внутри что-то оборвалось, в горле застрял ком. И помидор был ни при чем. Я ждала ответа. И больше всего на свете я хотела в этот миг, чтобы Велик просто молчал. Потому что я знала, что не могу услышать правду. Только бы не разрыдаться. Вот ведь зараза.

Но Велик, разумеется, ответил:

– Почему прощаться? Я просто подарки принес.

– А? – все еще не понимая, что происходит, выдала я. Но сердце уже яростно рвалось из груди. Он вернулся! Вернулся к нам. Ко мне!

– Они в моей комнате, – лучезарно улыбаясь, сообщил самый прекрасный мужчина на свете, и я рванула из-за стола.

– Вот, Линка, примерь вот эти, – протянула я Линке новые серьги.

Мы уже целый час, наверное, примеряем всевозможные побрякушки, щедро высыпанные перед нам Велиарандром. Сам он, развалившись на кровати, лучезарно улыбается, глядя на нашу неподдельную радость. Больше всего в этот момент он напоминал сытого кота. Краем глаза я втайне любовалась. Красив, чертяка! Хотя я вроде всегда предпочитала брюнетов. Но Вел таки настоящий Аполлон, идеальный и безупречный. За исключением шрама на заднице, однако. Я счастливо улыбнулась.

– Велик, а у дамы, у которой ты эту подвесочку увел, колечка с таким же камешком не было?

– Не, не было.

– Жаль. Если где увидишь – бери.

Линка вдруг резко подняла голову, отрываясь от созерцания какой-то брошки, и самым загробным голосом выдала:

– Ты что, это все украл?!

– А думала, купил? Лина, ты чего? Или он на подпольного миллионера похож? Ты понимаешь, сколько это может стоить?

– Ты. Должен. Вернуть. Все. Немедленно! – Четко выговаривая слова, сообщила моя сестричка. От ее тона у меня по коже промаршировали мурашки. Да и весь ее вид был очень грозен. Девочка оказалась принципиальной. Хорошо, конечно, но не тот случай.

Будем исправлять.

Глава 25

– Почему мы не ходим в церковь?

– Пойдем, если хочешь. Но это ничего не изменит.

Из к/ф «Шоколад» (Chocolat)

Мирно прогуливаясь под ручку с сестрицей, я лениво осматривала окрестности. Денек радовал приятным теплым ветерком и ярким солнышком. Вообще, за все то время, что я здесь, погода еще ни разу не подводила. Эх, хорошо! Тихонько толкнула Линку локтем в бок, чтобы она обратила внимание на очередную красивую витрину, но моя подружка отчего-то застонала и вырвалась из моих цепких объятий. Подумаешь, неженка какая! Я недоуменно пожала плечами и двинулась дальше. Все равно заняться нечем. До вечера мы совершенно свободны. А вечером у нас рандеву с Великом. Наш мужественный герой опять улетел спасать мир, а заодно и грабить богатых. Ну и отдавать награбленное бедным. На этом я чрезвычайно настаивала. Где-то глубоко внутри ехидно хихикал точивший меня червячок сомнений в правильности моего поведения. Ведь Лина большей частью права. Воровство – большой грех. Да и быть ограбленным – малоприятное событие. Вряд ли те, с кем Велик «работает», относятся к потерям философски. Короче, воровать плохо. Но я никак не могла заставить себя презирать Велика. Даже у безапелляционной Линки это плохо выходило. Несмотря на свои недовольные высказывания в адрес вора, сестричка никуда не делась и даже не отказалась от своих подарков. Правда, надевать не стала. А я надела. Пусть Велику будет приятно. Я с нежностью потрогала тоненькую серьгу в левом ухе. Тут Линка подхватила меня под руку и потащила вперед через площадь, завидев что-то любопытное. А я вдруг резко остановилась и внимательно оглядела ближайшее строение.

Церковь. Небольшая церковь на площади.

– Линка, а ты в Бога веришь? – задумчиво осведомилась я.

– Что? – растерянно обернулась ко мне подружка, все еще увлеченная своей находкой.

– Ну, ты в церковь ходишь?

– Конечно.

– И как оно?

– Что?

– Понимаешь, я, как бы это сказать… несколько далека от веры. У меня тетка верующая, так она меня в детстве по церквям таскала. А сама я как-то…

– Тата! Ты что? Разве так можно? – У Лины испуганно округлились глаза.

– Ну, давай расскажи мне, что можно, чего нельзя.

– Тата!

– Ну, вот сейчас, например, мы можем в церковь зайти?

– Естественно.

– А там внутри ничего такого не надо делать… особенного?

– Нет. Это ведь дом Господа, каждый может войти и поговорить с Богом.

– А можно не говорить, а помолчать с краешку?

– Да. Хочешь войти?

– Что-то не тянет. Я просто интересуюсь, – пожала плечами я.

Пока мы мирно вели нашу беседу, Лина как-то непроизвольно подвела меня к самым дверям церкви. И тут из дверей выплыл священник. Я невольно поежилась, вспомнив пиромана Серпентария. Вышедший нам навстречу, к счастью, был моложе упомянутого и в разы симпатичнее. Увидев нас, он лучезарно улыбнулся и доброжелательно распахнул двери, приглашая войти.