"Та самая Аннушка", второй том, часть вторая: "Не та дорога" (СИ)

— Ты же интересовался, как у них «втроём»? Вот и узнаешь. Что ты так смотришь? Ты же хотел проделать это на сцене? Тогда не удивляйся, что я нашла нам микрофон помощнее.

— Э… Я уже не уверен, что это такая замечательная идея, — сказал я, рассматривая невыносимо хорошенькую миниатюрную женщину. Все признаки, так сказать, взрослости при ней, только размер один к трём.

— А что не так, солдат?

— Боюсь ей навредить.

— Не волнуйся, она, в основном, усиливает обратную связь.

— Тебе самой интересно, да? — догадался я.

— А что, не должно? — фыркнула она. — Всякое у меня бывало в постели, но тройничок с кайлитским медиатором — это, согласись, уникальный шанс. С тех пор, как кайлитов отгеноцидили, на свете, наверное, почти нет людей, которые могут похвастаться таким опытом.

— А Меланта нас не выкинет за это голыми в джунгли?

— А кто, по-твоему, подогнал мне эту мелочь? — Аннушка потрепала крошечную девушку по тонким белым волосам, та потёрлась о её руку и словно неслышно мурлыкнула, отчего у меня горячо отозвалось внизу живота. — Кайлиты обожают веселье и секс в любой форме. Они вообще чертовски отвязные ребята, совершенно без предрассудков. Ну так что, ты готов зажечь на этой сцене? Или слабо, солдат?

— Никогда меня ещё не брали на «слабо» так просто, — признался я.

* * *

Утром выполз в коридор по стеночке, на подгибающихся ногах, но оно того стоило. Пока брёл в поисках завтрака (Аннушка велела принести ей в постель, потому что вставать в ближайшее время не намерена), все встреченные кайлитки улыбались мне до ушей, подмигивали, игриво касались и всячески выражали своё одобрение. Я ощущал его, как чувствуешь щекой солнечный луч — не открывая глаз, но отчётливо. Как ни глупо это звучит, но я как будто стал здесь немного своим, хотя всего лишь… А, ладно, какое там «всего лишь»! Это было невообразимо круто! Чувствовать другого, как самого себя, возбуждаться от его возбуждения, и тем возбуждать его ещё больше… В какие-то моменты мне казалось, что мы сейчас просто взорвёмся, но касание крошечных ручек маленькой белокурой женщины словно выводило нас на новый уровень ощущений, и мы не взрывались, а понимали, что даже это ещё не предел, и предела нет, и вверху только звёздное небо, и мы можем подняться в нашей любви выше звёзд, если захотим. И мы хотели и поднимались, и это было неописуемо.

Вышедшее мне навстречу с кухни лохматое Енька вручило поднос с тарелками и стаканами, и я вернулся к Аннушке.

— Наконец-то! — воскликнула она, хватая бутерброд. — Я дичайше голодная. Не врали, оказывается, про кайлитские чудеса.

— Мы же правильно поступили? — спросил я на всякий случай.

— Ты мне скажи.

— Я не променял бы эту ночь на все остальные ночи моей жизни вместе взятые.

— Так что спрашиваешь тогда? Не рефлексируй, а постарайся её не забыть. Вряд ли это хоть раз повторится.

— Знаешь, когда я вышел в коридор, мне показалось, что мы сегодня переспали со всеми кайлитами разом.

— В некотором смысле это так и было. В нашей постели побывала целая раса.

— И кто мы после этого?

— Хм… не знаю… секспросвет? Мы задали высокую планку, им придётся постараться, чтобы не посрамить учителей.

— Издеваешься?

— Нет, просто смеюсь. Да не напрягайся ты, я рада, что так случилось. Мы были одним человеком какое-то время, и пусть этот человек был занят не самым интеллектуальным спортом, но я узнала о тебе больше, чем за всё предыдущее время.

— И что же именно?

— Не знаю, надо уложить в голове. Потом, сейчас есть дела посрочнее. Например, пожрать. Дай сюда поднос.

— Я, наверное, тоже что-то о тебе узнал, — признался я.

— Надо же. Поделишься?

— Пожалуй, тоже не сейчас. Голодный, словно оттрахал целую расу.

— Учти, — сказала она вдруг серьёзно, — если ты повторишь это с кем-то другим, я не смогу тебя простить. Если просто кого-то трахнешь, то по обстоятельствам, как с Донкой. Может, и не сразу урою, сначала выслушаю. Но вот такое… Это была бы суперизмена.

— Понимаю, — тоже серьёзно ответил я. — Так открыться перед другим человеком… Интимнее любого интима. Как кайлиты вообще живут с такими медиаторами?

— Да хрен их поймёт. Расовая особенность, надо полагать. Они же с рождения эмпаты и всегда немного друг в друге. Наверно, поэтому Геманта не спешила возвращаться…

* * *

Геманта вернулась ближе к вечеру. Не одна, конечно, — с Андреем, Артуром и, внезапно, с Донкой. Они прикатили на большом внедорожнике неизвестной мне марки, и весёлая глойти выпала мне на руки с пассажирского сиденья. Я уж думал, что она ухитрилась накидаться, несмотря на бурлящий в крови ихор, но нет, просто ей показалось это забавным. Вот балда!

Я поймал девчонку, покрутил, как ребёнка, отчего она радостно завизжала, и поставил на землю.

— Лёха! Друг! — завопила она. — Я так рада тебя видеть! А Эрзал не рада, вообще ни капельки! У меня дикая аллергия на эту чёртову ботанику!

Донка доказательно чихнула и потёрла курносый носик.

— Я раньше тут всегда сразу накидывалась в жоповеничку и лежала, пуская пузыри, пока назад не поедем. Впрочем, потерплю, раз надо.

Она чихнула снова.

— Но почему ты не с Костлявой? — спросил я.