Та самая история

Спешили все, кроме молодого парня в черных брюках и белой рубашке с галстуком. Он стоял около какого-то ресторана суши. Должно быть, у этого заведения сегодня открытие. Парень очень профессионально и легко играл на саксофоне, заливая всех вокруг чарующей и душевной музыкой своего потрясающего музыкального инструмента. Саксофон был тем мистическим мостом между двумя мирами: внутренним миром молодого музыканта и нашим миром. По этому мосту и лились те дивные звуки.

Хорошая музыка тем и прекрасна, что она способна без слов рассказать своим слушателям удивительную историю, причем каждому индивидуальную, ведь воспринимается она всеми по-разному, но действует на каждого, не оставляя равнодушным никого.

Вокруг музыканта собралась небольшая толпа очарованных людей. Все снимали выступление парня на камеру. Все, кроме одного духа, который был позади толпы. Он был очень низкий, примерно в половину роста среднестатистического человека, немного просвечивался. Дух имел внешний вид, очень сходный с обычной синицей. Однако он был полностью черный с серыми оттенками, носил белую маску с птичьим клювом и шляпу адмиралов 19 века.

Эта “синица” пыталась разглядеть саксофониста, перебирала своими птичьими ножками, тянулась на кончиках пальцев, задрав клюв к верху. Спустя пару неудавшихся попыток, дух додумался подойти с другой стороны, где прекрасно было видно музыканта. Там на скамье сидел очень задумчивый с нагруженным взглядом следователь ОБОД. Это был Демидов Влад.

Он сидел, никого и ничего не замечая вокруг. Он слушал музыку и думал. Думал о своем. Его мысли все время сбивались, и он каждый раз старался вернуться на нужный путь течения мыслей. Однако Влад так запутался в них, что уже не хотел думать.

– Вот ты где, Влад. – послышался женский голов сзади.

Демидов не стал оборачиваться, он узнал голос.

– Да, я тут, Ада. – сказал он тихо. – Как ты нашла меня?

– Тут главная площадь ОБОД через дорогу, я тебя просто увидела, когда приехала. – сказала Ада, подсаживаясь к нему. – В чем дело? Что ты тут делаешь? Где Андрей и Миша?

– Сейчас обед, они все в столовой. Ада. Его кожа здоровая, глаза без кровоизлияний. Я спросил у него время. Часы были на правой руке. Более того, он точно был левшой, я это помню. По крайней мере, после школы. Когда он учился писать, у него получалось обеими. Потом он все же выбрал левую руку. Ничего подозрительного. Ах, черт… – сказал Демидов, закрыв лицо руками.

– Что такое?

– Как что? Мы сейчас идем допрашивать моего брата, а я боюсь представить, чего можно ожидать… Как же так? Я с ним помирился, я его простил. Неужели это все было обманом? Я не верю в это. Амор не мог так сымитировать Андрея.

– В таком случае тебе нечего переживать. Мы просто исключим его из списка подозреваемых и продолжим расследование. Влад? Мы ждем только твоего слова. Когда ты поведешь Андрея на крышу? Мои люди уже там, они вооружены ватарами и пистолетами. Они там затаились, по моему сигналу выскочат и… в случае чего… сделают то, что должны. Потом мы убьем Амора. Я поведу Андрея с тобой. Пистолет я сдала, чтобы тот ничего не заподозрил, как ты и хотел. Но мой ватар все еще со мной.

– Хорошо. Спасибо тебе, Ада.

Они ненадолго замолчали, саксофонист все еще играл.

– Мне нравится саксофон. Я не удивлена, что ты пришел подумать сюда.

– Правда? Только вот посмотри на людей. Они будто вышли из леса. Ну почему так необходимо снимать абсолютно все, что для них необычно? Посмотри на того духа, только он из той толпы может действительно слушать и наслаждаться музыкой. Ровра был прав. Люди смешные и непонятные. Не замечают действительно важных и стоящих вещей.

– Почему ты так думаешь? Может быть, они хотят запечатлеть это в памяти?

– В памяти телефонов. Я больше, чем уверен, что они потом это сотрут или вовсе не вспомнят об этом. Не понимаю, почему нельзя просто послушать и насладится? К чему этот всеобщий фарс?

– Может быть ты и прав, но в то же время, я с тобой не согласна. Какие-то вещи просто обязаны быть запечатлены на пленку и сохранены надолго.

– Какие, например?

– Глупый вопрос. Свадьба, первые годы детей, какие-то мероприятия и встречи с родными, которые происходят редко. Портреты близких нам людей…

– Ладно, я тебя понял. Думаю, ты права. Некоторые воспоминания стоят того.

Они опять замолчали на пару секунд.

– Сегодня солнечно, ветер поддувает. Погода красивая. – сказал Влад.

– Любая погода красивая. В каждой что-то есть, нельзя любить одну и ненавидеть другую.

Они снова замолчали. Демидов пытался что-то сказать, но говорить ему было нечего. Было очевидно, что у Ады та же проблема.

Влад положил свою руку на скамейку. Боковой поверхностью кисти он почувствовал руку Ады. Демидов посмотрел на девушку. Она направила свое лицо в сторону музыканта, закрыв глаза от наслаждения, получаемое ею от живой музыки. В лучах солнца ее рыжие, прямые и мягкие волосы будто горели красным пламенем. Она впервые пришла на работу с распущенными волосами. Ее прекрасные и нежные черты лица вызывали умиление и трепет.