Та самая Татьяна

Но Влада продолжала любить Гришу – прежнего. Искрометно веселого, заботливого, ласкового. Стояла над постелью, смотрела, как мечется любимый в тяжелом алкогольном сне, и вспоминала их светлые дни. Когда вместе сидели у телевизора, выбирали новые занавески, он учил ее играть в компьютерные игры, пел ей под гитару. Внимательно выслушивая ее указания, делал ей массаж… Когда перевез однажды в ее квартиру любимые свои безделушки – от школьного еще плюшевого медведя до сувениров из заграничных поездок, и они расставляли их, вперемешку с Владиными, в серванте. Как смеялись, что потертый мишка составил прекрасную пару ее старенькой, времен детского сада, кукле! А потом Гриша серьезно сказал:

– Все, милая. Раз наши игрушки сидят рядом, значит, и мы с тобой вместе – навсегда!

И ей тоже так этого хотелось!

А чтобы спасти любимого, Влада была готова на все.

Наши дни. Таня Садовникова

Любимейший читатель Таниного блога выступал под ником Толстяк, а в реале – приходился ей отчимом.

Полковник Ходасевич, пусть любил поворчать, что виртуальный мир подменяет реальную жизнь, сам в Интернете бродил частенько. Записи падчерицы читал исправно, а иногда даже на них откликался. Как сейчас, лапидарно: «утка с гречневой кашей».

Конечно же, Таня ответила: «Приеду!»

И уже через час входила в скудно, по-холостяцки обставленную квартирку. Впрочем, запахи здесь витали – лучшим ресторанам такие не снились.

– Утка фермерская, с утра еще крякала, – гордо оповестил Валерий Петрович, – начинил черносливом, на гарнир гречка, пышненькая, как ты любишь.

И у Тани (хотя, пока ехала, уверена была, что после всех переживаний даже кусочка не проглотит) сразу слюнки потекли.

А когда набила живот до отказа (аргументов про диеты Ходасевич не принимал, и если она не доедала, всегда обижался), уже и события последних дней стали казаться всего лишь обидными – но вовсе не роковыми.

Тем более, полковник под кофеек вынес резюме:

– Подумаешь, уволили! Зато можно в отпуск съездить – не на неделю, а насколько захочешь.

– Да съездить-то можно, – уныло вздохнула Татьяна, – а чего дальше?

– А дальше – все решится само, – убежденно молвил Валерий Петрович. – Ты ж все равно собиралась отдохнуть. Кстати, где?

– На фьордах норвежских, – скривилась она.

Еще недавно столь долгожданный отпуск сейчас казался ей совершенно пустым, ненужным.

– Фьорды? Да, там мило, – кивнул полковник.

– Был?

– Ты же знаешь, я много где был, – улыбнулся экс-разведчик.

Вытащить из него детали удавалось редко, но сегодня полковник вдруг разговорился. Задумчиво молвил:

– Фьорды – что, заурядная достопримечательность, я их и не запомнил почти. А знаешь, какое путешествие из меня душу вынуло? В Тибет. Давно это было, в 1985 году. Китайцы тогда его только-только для иностранцев открыли.

– И что там хорошего?

– С точки зрения нормального отпуска — ничего, – пожал плечами полковник. – Бедность, пыль, еда скудная, удобств никаких. Буддисты вообще совершенно равнодушны к комфорту. Знаешь, как их учитель, Миларепа, говорил? «Ваши мирские дома – обман, простые темницы для демонов».

– Миларепа? – Таня оживилась. – Вот удивительно! Он мне снился недавно. Точнее, не он – а какой-то старец. Велел: «Спроси Миларепу». А я даже не знаю, кто это такой!

– Интереснейшая личность. Жил в одиннадцатом веке. В юности владел черной магией, по многочисленным свидетельствам очевидцев, мог разрушать дома или насылать град, губить урожай. В дальнейшем – раскаялся, достиг просветления. Помогал людям.

– В чем?

– Карму свою изменить.

– Валерочка, ты так серьезно об этом говоришь, – усмехнулась Татьяна.

– А что такого? – не растерялся полковник. – Плохая карма, по-русски, и есть «полоса невезения». Как у тебя. Нужно же ее как-то переломить.

– И ты предлагаешь… – задумчиво произнесла она.

– Не езжай на фьорды, – улыбнулся полковник, – успеешь еще стандартными красотами налюбоваться. Я бы на твоем месте – будь я молод, полон сил, не ограничен во времени и средствах – лучше бы в Тибет съездил.

– Да что я там делать буду? – всплеснула руками она.

– Как? – усмехнулся полковник. – То, что во сне велели. Спросишь Миларепу, что тебе дальше делать. Дух его, говорят, до сих пор в Тибете пребывает.

* * *