Та сторона мира

— Так я к тебе приеду? — Он мог болтать целый час, тратя впустую якобы столь ценное время.

— Ладно. — Он бросил трубку.

Я спокойно выпил кофе, хотя знал, что секретарша Мэйсона делает его намного лучше, лучше всех городе, лучше, наверное, даже, чем Пима. Выйдя из бистро, я нашел магазин и купил бутылку «Олд Тома», а в галантерее рядом — маленькую брезентовую сумку. Потом сел за руль и включился в возросший к тому времени поток машин. Мне удалось доехать до здания редакции за восемь минут, что было очень хорошим результатом, тем более что даже самый дотошный коп не смог бы придраться к моей езде. Я отыскал место в плотном ряду автомобилей и втиснулся между ними, хотя парковка была зарезервирована только для сотрудников редакции. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, я вошел в приемную.

— Добрый день, — сказал я Саре. — Знаю, что он занят, но он разрешил мне прийти. — Все это я говорил, шагая к двери Мэйсона. Сара могла не допустить встречи, если полагала, что это повредит ее обожаемому шефу. Я часто задумывался, откуда у нее эти черты, присущие скорее старому церберу-секретарю, а она ведь была молодой девушкой, которую никто в здравом уме не выкинул бы из постели, а многие не захотели бы выкинуть даже и из своей жизни.

— Чего ты так боишься? — рассмеялась она. — Нет, я просто умру со смеху! Не спеши так, под ноги я тебе кидаться не стану. Хай сдал номер, можешь войти. Ну и физиономия у тебя!..

Я улыбнулся ей и открыл дверь в кабинет Мэйсона. При виде меня, хотя скорее следовало бы сказать, при виде моей сумки, он раздвинул губы, что в данном случае означало улыбку. Я сел и положил сумку на стол. Хай наклонился и достал из стола два бокала. Он терпеть не мог пить виски из картонных или пластиковых стаканчиков, что было весьма распространенным обычаем в конторах, и с этим обычаем он боролся как только мог. А мог он многое, вследствие чего в редакции «Дневных новостей» пили с изяществом. Хай нажал кнопку интеркома и сказал:

— Сара, я…

— Занят, знаю. Ведь я видела новую сумку Оуэна, — прервала она его.

Мэйсон отключился и подмигнул мне.

— Она просто феноменальна, — сказал он, и слова его были совершенно искренни. — Без нее мне давно бы пришел конец. Если бы она вдруг захотела уйти, я был бы готов дать ей жалование выше своего, поскольку она нужнее здесь, чем я. Я скорее женюсь на ней, но не отпущу.

— Она об этом знает? — спросил я, наливая в его бокал.

— Конечно.

— Тогда почему она не пытается уйти?

— Честно говоря, не знаю. Какая-то загадка женской души. Ну! — Он поднял бокал.

Мы оба сделали по большому глотку. Хай больше всего ценил первый глоток, последующие уже не столь приходились ему по вкусу. Когда-то я этого не понимал, потом, какое-то время спустя, вынужден был признать, что во многом он прав.

— Ну?

Я поднял бокал и посмотрел сквозь золотистую жидкость на окно. Свет завяз в сосуде, но подрагивал, пытаясь освободиться.

— Лиретта Ней. Меня интересует то, чего я могу о ней не знать.

— Aга! Ну что ж… Это тоже женщина, душа которой полна тайн. Тебя интересует вся ее биография? — Хай смочил губы в бокале, а потом, словно желая быстрее с этим покончить, залпом выпил остальное.

— Пусть будет так…

Он ненадолго задумался.

— Двадцать шесть лет. Родилась на юге. Родители разведены, воспитывал отец, директор приюта. Когда-то говорили, что пребывание вместе с теми детьми наложило отпечаток на Лиретту и ее игру, что якобы из-за этого она столь мягкая, пронзительная. Не знаю… в приюте была самодеятельность и все такое… Ну, ты понимаешь…

Я кивнул, допил свой виски и схватился за бутылку. Хай покачал головой и полез в стол. Достав точно такую же бутылку, он откупорил ее, налил и с удовольствием отпил глоток.

— Потом ее встретил некий Хикс и сунул в фильм Дента «Страшный полдень». Тут и открылся ее талант, и Хикс продал ее Гибсону. Он до сих пор ходит оплеванный, а Гибсон вообще перестал работать и занимается только своей звездой, но должен признать, что получается это у него превосходно. Каждый ее фильм приятно отягощает их карманы.

— А что насчет той внезапно случившейся с ней перемены?

— Где-то тринадцать месяцев назад она исчезла. Гибсон поднял шум, поставил на ноги полицию по всей стране. Сперва мы думали, что он решил с помощью шума в прессе сдуть пыль со звезды — это никогда не помешает — но оказалось, что она и в самом деле пропала. Публике мы скармливали что могли — будто какой-то поклонник похитил ее и держит где-то в деревне, потом греческий миллионер, потом разные варианты мести бог знает за что. Меня от всего этого тошнило, но приходилось печатать, поскольку другие тоже не отставали. Через две недели ее нашли в летнем домике в Маннаха-Бич.

— Домик, конечно, до этого проверяли?