Таба Циклон

Сам ты Бобик! Рррр… Копают тут с утра… Отбросы стаи. Солдаты. У людей все так же, как и у собак, только у них еще звездочки есть: чем больше у тебя звездочек на погонах, тем раньше и лучше ты жрешь. Я здесь второй после хозяина: у него три звезды, у меня, значит, две. А у этих вообще ничего нет. Вот и жрут один батон на двоих. Рррр… Чего смотришь? На тушенку мою смотрит… Рррр…

- Дурной пес! Не нравится мне, что он все время рычит. Вот увидишь, Славик, откусит он кому-нибудь из нас сегодня ляжку. Ты, кстати, слышал новость?

- Какую?

- Кабана вчера в каптерке трое в задницу отодрали.

- Вот это да! Предлагаю тебе немедленно написать об этом письмо в журнал GLAMOUR. В раздел светской хроники…

Второй я после хозяина. Иногда даже думаю, что первый - он сначала мне жрать положит, а потом сам начинает. Есть еще Дора, колли, но о ней потом - больная тема. Или чего уж там откладывать: кастрировали меня, братцы, из-за этой сучки. Кастрировали беднягу Ломбарда. И я таких сюрпризов, братцы, решительно не понимаю. Почему меня, а не ее? Кто это придумал, сторожевых собак кастрировать? Я и лаять меньше стал, да и как-то вообще уже все не так…

Нет, я ни о чем не жалею, но иногда как накатит: бежишь, бывало, за Audi или за BMW; Лютый впереди, лай, гвалт; вы, братцы, рядом; всех порвем, ууу, хорошо… Были времена, были… А До-ра - треска мороженая, белесое филе, а не сучка, да кому она сдалась. Дохлая, как смерть. Выйдет пару раз за день, хвостом помашет, миску мою понюхает - и назад, в спальне себе вонять. Еще кот есть. Кот два дня назад пришел и остался здесь жить. Вы, братцы, не подумайте ничего плохого, но кот очень крутой. Ему два месяца, не больше, но ему насрать на всех: жрет и спит, ни разу еще не мяукнул. Местные его выгнать хотели, да только хрен - сами ушли… Крутой кот.

Кто-то чужой мимо идет, надо полаять для порядка, меня затем и держат. Только бы не эта мразь…

Братцы, есть тут одна шавка - Пуфик погоняло. До хрипоты лаем изойдешься на него, а он стоит за забором, высунув язык, и издевается, такса поганая. Ох, хоть бы разок меня с цепи спустили… А, не, это хозяйка евонная идет.

- Уав! Ишь ты, краля. Не знаю, а мне даже нравится, как она меня передразнивает.

- Уав! Уав! Ну как настоящая сучка, правда. Вот бы Дора такой была, уж и не обидно бы было - за дело б тогда чести лишился.

- Барышня, чем собаку дразнить, поделились бы лучше вином!- Как же я к вам подойду, ведь у вас пес такой боевой…- А мы сейчас его уберем. Подождите!

Эээ… Че-то я не понял: куда уберем?.. Ты зачем цепь схватил, поганец? Дышать нечем… Куда… А вот сейчас мы тебя за горло!.. К земле нагнулся, ща камнем швырнет. Двое их… А лопата зачем?!.. Гнилое дело, братцы: грохнут щас и привет, собачьи боги! Кхррр… В будку, будку…- Славик, лопатой вход в конуру загороди!

Справились, мозгляки… Только бы хозяин не увидел моего позора. Кастрированный, да еще и бездомный - это, братцы, все - финиш. Куда я такой пойду? Разве что Пуфика порвать и утониться потом… Вот и сделали Ломбарда. Из-за сучек все беды, братцы, не важно, собачьи они или человеческие. Я вам так скажу: не связывайтесь с ними, даже если и можете еще. И не видно же ни черта. Или щас я, вот тут… Навозом несет… Никак морда не пролезает… А вот, я сюда, одним глазом… Ээх, только небо одно и видно. Хреново дело: шторм ночью будет. Вертолет летит. Куснуть бы его за пузо! Че-то жрать уже охота, братцы. Мозговую кость бы сейчас, а… Миска-то снаружи осталась. Тушенка… Жрать… Миску верните, живодеры!.. Бесполезно: они уже никого, кроме сучки, не видят и не слышат. А по правде сказать, вкусно от нее пахнет…

MELANCHOLY CENTRAL

Я лежу в ванной и пускаю мыльные пузыри. Целюсь в картинку на стене, переводной рисунок на одной из этих серых квадратных плиток. Пузыри летят то выше, то ниже и никак не хотят попадать. Горячая вода с шумом льется где-то вдалеке от моих ступней, обжигая их, но рядом со мной по-прежнему холодно. Приходится отложить пузыри и перемешивать воду - левая рука вперед, правая - назад. Я оказываюсь в центре водоворота. Слышно, как где-то наверху гремит на ветру лист железа, отставший от крыши.

На душе у меня тоскливо. Один из таких дней, когда некуда себя деть, когда по телевизору серая утомительная чушь, а ты только и делаешь, что ходишь в душ или постоянно завариваешь чай, чтобы ни о чем не думать. Рита всегда наматывает нитку от пакетика с чаем на ручку кружки. Рита не появляется дома уже неделю.

Снизу доносится грохот падающего с лестницы тела. Это Папаша.

- Бред какой-то, - слышу я.

Я родился недоношенным на две недели и, когда я родился - он пил как черт, а мама уже бросила. Об этом рассказала мне Рита. Она вообще много чего мне рассказала. Когда она ночует дома, она спит в моей комнате. Если она спит одна. Ее кровать у окна, моя - придвинута к стене. Мы оба обычно долго не можем заснуть. Я смотрю, как по потолку ползут полосы света от проезжающих мимо машин, и слушаю ее голос.