Табак

Пройдя бульвар, он вошел в приморский парк, где на высоком крутом берегу стояло казино. К морю спускалась широкая лестница с площадками, уставленными пальмами и кактусами в огромных кадках. Пляж тянулся длинной узкой полосой; его серый, как железо, песок, по словам местной газеты, обладал целебными свойствами. Вдоль пляжа шла узкоколейка; справа от пляжа из городского канала в море вливалась мутная струя нечистот, смешиваясь с портовыми отбросами. Несмотря на ранний час, пляж был усеян голыми телами, которые валялись на мостках, лениво переползали с места на место или же недвижно лежали на песке, словно трупы. Громкоговоритель раздирал воздух модными танцевальными мелодиями, в порту хрипло ревел гудок парохода, а немного погодя по узкоколейке прошел поезд и обдал отдыхающих на пляже счастливцев густыми клубами каменноугольного дыма.

Костов посмотрел на часы. Пора было идти к областному начальнику и привести в действие громоздкий механизм, от которого зависело освобождение Стефана. По приморскому бульвару он вернулся к центру города. Солнце уже стояло высоко и начинало припекать, а в воздухе ощущалась теплая и душная влага – город был окружен болотами. От порта потянуло неприятным запахом соленой рыбы и лежалых продуктов. Главная улица, ведущая от вокзала к центру, была сейчас почти безлюдна. Над витринами магазинов уже опустили полотняные тенты, защищающие от солнца. В кафе полуголые цыганята собирали под столами окурки. В тени на тротуаре дремали чумазые грузчики с желтыми малярийными лицами. Было тихо и убийственно скучно. Надвигались знойные часы безветрия, когда весь город, обессиленный нездоровым климатом и тропической малярией, замирал в сонном оцепенении. Настроение у Костова упало.

Наконец он подошел к областному управлению и, хотя прием посетителей еще не начинался, вошел в здание. Двое рассыльных лениво и тихо переговаривались у окна. Какая-то особа, скорее всего дама полусвета, нервно прохаживалась по коридору. На двери кабинета начальника висела строгая надпись: «Без доклада не входить». Костов рассеянно прочел ее, небрежно постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Рассыльные бросились было к дерзкому посетителю, но остановились, смущенные его внушительной внешностью и самоуверенным видом. Какой-то миг длилось безмолвное замешательство. В кабинете начальник расчесывал пробор, любуясь собой в зеркале. Он повернул голову, недоумевающе глядя то на Костова, то на вошедшего за ним служителя. Но эксперт, не дав ему времени разгневаться, отрекомендовался с апломбом представителя «Никотианы», который знает, как внушить чиновникам должное уважение к себе.

– Что вам угодно? – холодно спросил начальник.

В его области табак не выращивался и табачных фирм не было, поэтому начальник не имел понятия об их могуществе. Костов объяснил ему, зачем приехал.

– У меня с собой приказ и письмо премьер-министра! – добавил эксперт, протягивая ему два конверта. – Я полагаю, что вы не задержите меня излишними формальностями.

Начальник, высокий румяный мужчина, превыше всего ценил свой авторитет. Даже знай он, как могущественны табачные фирмы, он все равно резко одернул бы их служащего, который запросто вошел в его кабинет, словно в кондитерскую. По письмо меняло дело, и самомнение ретивого администратора растворилось в благоговении перед премьер-министром.

– Да! – пожевал он губами, прочитав письмо, краткое и ясное. – Да, помилование!.. Вероятно, какой-нибудь заблуждающийся молодой человек… Да, я немедленно приму меры, конечно… А как поживает господин министр? – вдруг спросил он.

– Все так же. Слишком много работает, – ответил эксперт, наслаждаясь в душе своей шуткой.

Начальник зацокал языком, желая показать, что он очень обеспокоен столь неразумным отношением премьер-министра к своему драгоценному здоровью. Потом он заговорил о выдающихся достоинствах министра, о его гениальных дипломатических ходах, а Костов кивал головой и поддакивал все так же насмешливо. Эксперт знал, что бывали случаи, когда некоторые партии выдвигали деспотичных, по способных премьер-министров. Но никогда еще дворец не ставил во главе правительства более смешной тряпичной куклы, чем та, которая была у власти теперь.

Поговорив еще немного в том же духе, Костов и начальник области убедили друг друга в том, что премьер-министр – их лучший друг и что во имя этой дружбы они всегда будут готовы оказывать друг другу услуги. Затем Костов изъявил желание поехать в тюрьму и лично встретить там освобожденного.

– Тюрьма за городом… – замялся начальник. – Но можно было бы… Подождите минуточку!

Он вызвал звонком рассыльного и приказал немедленно подать служебную машину.

– Мы поедем вместе, – сказал он. – Нет, нет, ничего!.. Прошу вас, не беспокойтесь, пожалуйста! Мне будет очень приятно проехаться с вами.