Табак и дьявол

Буддийский колокол заставил его поморщиться еще более недовольно, нежели в свое время звонница св.Павла, и он с удвоенным рвением продолжал рыхлить свое поле. Эти мирные звуки колокола, эти гармонично льющиеся с горных высот солнечные лучи странным образом размягчали сердце. Мало того что здесь пропадала всякая охота творить добро, – исчезало малейшее желание чинить зло! Стоило ехать так далеко, чтобы соблазнять японцев!

Вот почему дьявол, который всегда презирал труд, так что даже сестра Ионна укоряла его, говоря, что не нажил он мозолей на ладонях своих, ныне столь усердно махал мотыгой, – он хотел прогнать от себя нравственную лень, грозившую захватить и плоть его.

Некоторое время спустя дьявол закончил рыхление поля и бросил в готовые борозды семена, привезенные им в ушах.

Прошло несколько месяцев, и семена, посеянные дьяволом, пустили ростки, вытянули стебли, а к концу лета широкие листья укрыли все поле. Названия растения не знал никто. Даже когда сам святой Франциск вопрошал дьявола, тот лишь ухмылялся и молчал.

Меж тем на кончиках стеблей густо повисли цветы. Они имели форму воронки и были бледно-лилового цвета. Глядя, как распускаются бутоны, дьявол испытывал страшную радость. Ежедневно после утренней и вечерней служб он приходил на поле и старательно ухаживал за цветами.

И вот однажды (это случилось в отсутствие святого Франциска, уехавшего на проповеди) мимо поля, таща за собой пегого бычка, проходил некий торговец скотом. За плетнем, там, где густо разрослись бледно-лиловые цветы, он увидел миссионера в черной рясе и широкополой шляпе; тот очищал листья растений от насекомых. Цветы эти сильно удивили торговца. Он невольно остановился, снял шляпу и вежливо обратился к миссионеру:

– Послушайте, достопочтенный святой! Что за цветы это, позвольте узнать?

Служка оглянулся. Короткий нос, глазки маленькие, вид у красноволосого был наидобродушнейший.

– Эти?

– Они самые, ваша милость.

Красноволосый подошел к плетню и отрицательно покачал головой. Затем на непривычном для него японском языке ответил:

– Весьма сожалею, но названия цветка открыть не могу.

– Эка незадача! Может, святой Франциск сказывал вашей милости, чтобы ваша милость не говорили об этом мне?

– Не-ет! Дело совсем в другом.

– Так скажите мне хоть одно словечко, ваша милость. Ведь и меня просветил святой Франциск и обратил к вашему богу.

Торговец с гордостью ткнул себя в грудь. В самом деле, с его шеи свисал, поблескивая на солнце, маленький латунный крестик. Вероятно, блеск его был слишком резок, иначе от чего бы миссионер опустил голову. Потом, голосом, полным сугубого добродушия, миссионер то ли в шутку, то ли всерьез сказал:

– Увы, ничего не выйдет, любезный. Этого не должен знать никто на свете – таков уж порядок, заведенный в моей стране. Разве вот что – попробуй-ка ты сам угадать! Ведь японцы мудры! Угадаешь – все, что растет на поле, твое.

«Уж не смеется ли надо мной красноволосый?» – подумал торговец.

С улыбкой на загорелом лице он почтительно склонился перед миссионером.

– Что это за штука – ума не приложу! Да и не могу я отгадать так быстро.

– Можно и не сегодня. Даю тебе три дня сроку, подумай хорошенько. Можешь даже справиться у кого-нибудь. Угадай – и все это отойдет тебе. Да еще в придачу красного вина получишь. Или, ежели хочешь, подарю тебе красивых картинок, где нарисованы парайсо и все святые.

Торговца, очевидно, испугала такая настойчивость:

– Ну, а коли не угадаю, тогда как?

– Коли не угадаешь… – Тут миссионер сдвинул шляпу на затылок, помахал ладошкой и рассмеялся. Рассмеялся так резко, будто ворон закаркал. Торговца даже удивил его смех. – Что ж, коли не угадаешь, тогда и я с тебя что-нибудь возьму. Так как же? По душе тебе такая сделка? Угадаешь или не угадаешь? Угадаешь – все твое.

И в голосе его прозвучало прежнее добродушие.

– Ладно, ваша милость, пусть так. А уж я расстараюсь для вашей милости, все отдам, чего ни пожелаете.

– Неужто все? Даже своего бычка?

– Коли вашей милости этого довольно будет, так хоть сейчас берите! – Торговец ухмыльнулся и хлопнул бычка по лбу. По-видимому, он был совершенно уверен, что добродушный служка решил над ним подшутить. – Зато, если выиграю я, то получу всю эту цветущую траву.

– Ладно, ладно. Итак, по рукам?!

– По рукам, ваша милость. Клянусь в том именем господина нашего Дзэсусу Кирисито[9].

Маленькие глаза миссионера сверкнули, и он довольно пробормотал себе что-то под нос. Затем, упершись левой рукой в бок и слегка выпятив грудь, он правой рукою коснулся светло-лиловых лепестков и сказал:

– Но если ты не угадаешь, получу я с тебя и душу твою, и тело.

С этими словами миссионер плавным движением руки снял шляпу. В густых волосах торчала пара рожек, совершенно козлиных. Торговец побледнел и выронил шляпу. Листья и цветы неведомого растения потускнели – оттого, быть может, что солнце в этот миг спряталось за тучу. Даже пегий бычок, как будто испугавшись чего-то, наклонил голову и глухо заревел; сама земля, казалось, подала голос.