Табакерка императора

– Может, я и правда такая дура, как считает моя сестра, – самоуверенный лобик наморщился, – наверное, зря я все это затеяла. Господи, да сестра убьет меня, если я дала маху! Вы хотите меня запутать. Я вам не верю. Больше я не отвечаю на ваши вопросы, слышите? Я… Я сейчас позвоню сестре.

Бросив им в лицо эту страшную угрозу, Прю выскочила из комнаты, так что они и ахнуть не успели. Они услыхали дробный стук ее каблучков по лестнице. Ева бросила ожерелье на стол.

– Ты ей подарил его, Тоби?

– О, черт, нет!

– Точно?

– Еще бы! К тому же, – добавил Тоби, вдруг повернувшись к ней спиной так, что его лицо теперь смотрело на нее из зеркала, – то ожерелье осталось на своем месте.

– Да…?

– Оно как лежало, так и лежит за стеклом в горке направо от двери. По крайней мере, час назад, когда я уходил из дому, оно там лежало. Я помню, Дженис еще мне про него говорила.

– Тоби, – спросила Ева, – на ком были те коричневые перчатки?

Зеркало, слегка испорченное ржавчиной, странно отражало лицо Тоби.

– Когда меня сегодня допрашивала полиция, – сказала Ева, чувствуя, как напрягся у нее каждый нерв, – я не сказала всей правды. Нед Этвуд видел того, кто убил твоего отца. И я чуть не увидела. Кто-то в коричневых перчатках вошел в кабинет, разбил табакерку и убил сэра Мориса. Может быть, Нед и выживет. И если он выживет, – глаза Тоби в зеркале слегка закосили, – он расскажет, что он увидел. Больше мне нечего тебе сказать, Тоби. Но это ты запомни. Кто бы он ни был, это был член вашего чудесного, милого семейства.

– Грязная ложь, – негромко сказал Тоби.

– Да? Что ж, думай, как хочешь.

– Что видел твой… твой приятель?

Ева ему рассказала.

– И ты ничего не сказала об этом Горону, – заметил Тоби. Он совсем осип.

– Нет! И знаешь почему?

– Откуда же мне знать? Наверное, чтобы не упоминать о своих страстных объятьях с…

– Тоби Лоуз, ты что, хочешь заработать по физиономии?

– Переходим на пошлый тон, а?

– И ты еще будешь мне говорить о пошлости?

– Прости. – Тоби закрыл глаза и сжал кулаки. – Но пойми, Ева. Это уж последняя капля. Я не хочу, чтобы трепали имена мамы и сестры, слышишь?

– Да кто говорит о твоей матери и сестре? Я тебе рассказала только про то, что может подтвердить Нед Этвуд и, наверное, еще Ивета Латур. И я-то, дура, молчала, только чтоб как-нибудь не задеть твои чувства. Видите ли, такой благородный, такой прямой молодой человек…

Тоби показал на потолок.

– Ты что же, ее хочешь на меня натравить?

– Никого я не хочу на тебя натравливать.

– Ревнуешь, а? – оживился Тоби.

Ева подумала.

– Нет. Самое смешное, что вряд ли. – Она расхохоталась. – Видел бы ты, как у тебя вытянулось лицо, когда я вошла! Хорош бы ты был, если б за мной и правда приволоклась полиция. И вот вам пожалуйста, – мадемуазель Прю и ожерелье, в точности такое же, как…

Портьера, отделявшая гостиную от лавки, была из темной тяжелой обивочной ткани. Чья-то рука отодвинула портьеру. Ева увидела кривую улыбку – странную улыбку, как будто что-то не в порядке со ртом, – на лице высокого человека в старом спортивном костюме; человек вошел в гостиную и снял шляпу.

– Простите, что я вмешиваюсь, – сказал Дермот Кинрос, – но нельзя ли мне взглянуть на это ожерелье?

Тоби резко повернулся.

Дермот подошел к столу и положил на него шляпу. Он взял в руки снизку белых и голубых камешков и поднес к лампе. Он перебирал их пальцами. Вынув из кармана ювелирную линзу, он довольно неловко вставил ее в правый глаз и снова обследовал колье.

– Да, – проговорил он со вздохом облегчения. – Все в порядке. Оно не настоящее.

Он бросил ожерелье на стол, а линзу сунул обратно в карман.

Только тут Ева наконец овладела голосом.

– Вы с полицией! Они…?

– Гонятся за вами? Нет, – улыбнулся Дермот. – Честно говоря, я оказался на рю де ла Арп, чтоб увидеть антиквара мосье Вейля. Мне нужно было мнение эксперта вот об этом.

Он вынул из внутреннего кармана что-то завернутое в папиросную бумагу. Развернув ее, он поднял за кончик вторую нитку сверкающих белых и голубых камней. На первый взгляд это ожерелье настолько точно повторяло ожерелье на столе, что Ева переводила глаза с одного на другое в полном недоумении.

– Это, – объяснил Дермот, тронув принесенное им колье, – ожерелье мадам де Ламбаль из коллекции сэра Мориса Лоуза. После убийства его нашли на полу возле горки, помните?

– Ну? – сказала Ева.

– Я все думал, почему? Настоящая бирюза и бриллианты. – он снова их потрогал. – Мосье Вейль только что удостоверил. И вот, оказывается, есть второе ожерелье – подделка. И тут, понимаете ли, напрашивается вывод, что…

Мгновение он смотрел прямо перед собой. Потом кивнул, словно очнувшись. Бережно обернув в папиросную бумагу подлинное ожерелье, он снова спрятал его в карман.

– Может, вы объясните наконец, – заорал Тоби, – какого черта вы сюда заявились?

– Я вломился к вам в дом, сэр?

– Сами прекрасно меня поняли. И бросьте вы это «сэр». Можно подумать, что…

– Что?

– Что вы надо мной насмехаетесь!

Дермот обернулся к Еве: